— Милая, приезжай к нам с папой. Ну что ты там одна в этой Москве сидеть будешь? Раньше из-за учебы, а сейчас-то что?
— Не знаю, мам. Я подумаю, — пообещала я ей в самом конце разговора.
Идея на самом деле была не такой уж и плохой. А в моей ситуации так и вовсе идеальной. Но я не хотела уезжать. Все внутри меня противилось этому.
На следующий день, на чистом упрямстве, отсидела на парах, присутствуя на них лишь номинально. Тело мое находилось за партой, а вот разума моего в лекционных не было. Мне повезло, что в этот день не было практических занятий, иначе обязательно один из преподавателей, заметив мой отсутствующий вид, завалил бы вопросами.
— Вострова, куда ты так летишь? — окликнул меня Макс после занятий уже в холле на первом этаже.
— Квартиру смотреть, — тихо ответила ему и продолжила свой путь.
— Ты же на машине? — Парень меня окончательно нагнал и поравнялся со мной.
— Да, а что?
— Ну тогда я с тобой. Была бы ты не колесах — не поехал бы. Нудно и утомительно.
— Ну спасибо, облагодетельствовал, — съязвила я, хотя на самом деле в груди отчего-то потеплело.
За этот год учебы мы не стали с Максимом друзьями, но и врагами не были, общались достаточно хорошо, все время перебрасываясь шуточками. Он дразнил меня, я отвечала ему взаимностью. Сейчас же я чувствовала себя с ним уютно. Мне не было одиноко. И это было странно.
Первые две просмотренные квартиры были откровенно ужасны. За вполне приличную цену хозяева предлагали раздолбанные в хлам жилплощади, где не было ремонта, наверное, со времен Сталина, а то и Ленина. И если бы не Макс, я сорвалась бы… не поехала дальше. Но он перевел все в шутку, начал меня подбадривать и практически на таране потащил меня к следующим квартирам.
В итоге я все же нашла уютную однушку в старом доме, но с хорошим ремонтом. Жильцы с этой квартиры должны были съехать через три дня. И это тоже меня устраивало. Поживу в квартире Руса еще три дня — не облезет.
Несколько раз я порывалась рассказать Максиму о своем положении, но так этого и не сделала. Не знаю, что меня останавливало, ведь хорошо было бы все прояснить. Вдруг он надеялся на что-то в отношении меня, но, поглядывая на парня и его поведение, я не видела от него признаков симпатии ко мне как к женщине. А вот поделиться с кем-то новостью о своей беременности хотелось. Потому что держать такое в себе просто невыносимо. Именно об этом я и размышляла вечером, сидя в гостиной и размеренно поглаживая плюшевую серебристую шерсть Снежи.
Школьную подругу я отмела сразу: она слишком любила сплетни и не удержала бы эту новость при себе. Аврора же со вчерашнего вечера не брала трубку. Написала лишь одно сообщение, в котором очень сильно извинялась, обещала перезвонить, как выберется из офиса, потому что у нее там кромешный ад и завал. Как я поняла, она даже ночевала не дома, и на этой мысли я споткнулась. Подскочила с дивана так, что Снежа, свернувшийся клубочком на моих коленях, свалился на пол.