— Я вам сейчас запишу всё, адрес, номера… Номер дела, вам понадобится. — Хуан достал блокнот, привычно вырвал листок. — Если будут какие-то вопросы, внизу мой телефон.
— Спасибо, офицер.
— Всего хорошего, — буркнул Хуан и пошёл к выходу.
Уже на улице его догнал Пепе, дёрнул за рукав.
— А почему ты даже не спросил её ни о чём?
— О чём её спрашивать, о отрыжка пьяного матроса?! — простонал Хуан.
— А вдруг это она его убила?
— Нафига?
— Ну посмотри, какая она спокойная! Может, они ругались. Может, он ей надоел давно!
— Ай, не мели чушь. Его застрелили, понимаешь ты, дурная голова? Застрелили! Жёны обычно режут мужей кухонными ножами или забивают толокушкой. Стреляют мужчины.
— А если? Ты же даже не…
— Послушай, Пепе, я её вспомнил. Она приходила ко мне, лепетала что-то про то, что её изнасиловали, а сама целёхонька, платье только в песке извозила. Поеблась с кем-то не тем, потом испугалась, что на работу опоздала да муж заругает, попыталась оправдаться. Ей только на пользу, что мужа грохнули, шлюхой честить не станет. Но сама она… Нет. Слишком труслива для такого. Она ведь даже побоялась мужу сказать, мол, так и так, встретила хорошенького мучачо, а ты бы задницу подкачал, если не хочешь, чтобы твоя жена от тебя налево бегала. А тут всё так славно само разрешилось. Не она это, успокойся.
Пепе приотстал; Хуан слышал, как он что-то ворчит себе под нос. Молодой, глупый, суетится не по делу. Чего суетиться? Жарко, пот градом, и во рту давно ничего не было.
— Ты как хочешь, а я в такерию заверну. Должна же быть хоть какая-то польза от этих прогулок.
— Не, я на работу.
Хуан хохотнул.
— Всё ждёшь, что там что-нибудь серьёзное случится? Ну, жди, жди. Надейся. Детективов ты насмотрелся, вот что.
Солнце припекало всё жарче. Хуан Рамирес чувствовал себя грешником на адской сковороде. Ох, Хесус и Мария, за какие же грехи его поселили в этом пекле?
В такерию, срочно в такерию. Там хоть немного тени есть.
* * *
Диане очень хотелось сесть и рассмеяться. Хохотать во всю глотку, как в дешёвом фильме про психов. Они же пришли к ней, пришли, прямо домой! Она уж думала, её поймали, а оказалось, просто нашли Мигеля. Святая Мария Гваделупская хранит её, не иначе.
Всю ночь она стреляла. Это была прекрасная ночь и великолепные сны. Диана снова и снова заходила в автобус, смотрела в лицо водителю, поднимала пистолет… Все места в автобусе были заняты женщинами, и во сне Диана твёрдо знала: среди них нет живых. Они тоже хотели выстрелить, и она отдавала пистолет то одной, то другой.
Это было весело. Все смеялись.