Множество.
Но он ими не пользовался.
Впрочем, в этом не было необходимости. Он уже убил меня всеми способами.
Так что, возможно, это был не Кристофер.
Разум работал над моим коротким списком личных контактов.
Но кроме него никого.
Я встретилась взглядом с пустыми голубыми глазами. Он собирался осушить то, что осталось от моей жизни. Он был мрачным жнецом.
— Зачем кому-то понадобилось меня убивать? — спросила я, обращаясь то ли к нему, то ли к самой себе. — Я не интересная.
— Не обязательно быть интересной, — ответил он, удивив нас обоих. — Просто мешаешься.
Я закипела от этого. Гнев вырос из ниоткуда. Потому что гнев - это то, что спасает большинство людей. Гнев подпитывает людей, чтобы они встали и спасли себя.
Я не спасла ни себя, ни свою дочь.
Я была так слаба, что у меня даже не хватило гнева, чтобы наброситься на человека, который больше всего этого заслуживал.
Но сейчас злость появилась из ниоткуда.
Я уставилась на человека в маске.
— Значит, из-за того, что я причиняю неудобства кому-то, у кого много денег, но нет морали, моя жизнь обречена? Это дает тебе право так поступать? — сплюнула я.
Он долго смотрел на меня.
— Да, — просто ответил он.
Как будто все было так легко.
Тишина в комнате раскачивалась, как маятник.
— Значит, теперь ты меня убьешь? — сказала я решительно, гнев снова исчез.
Почему я борюсь за жизнь? Неужели умереть так плохо? Я получу передышку, обрету покой. Может быть, еще увижусь с ней. Понюхаю ее волосы. Прикоснусь к ее кудряшкам.
Мое сердце сжалось так больно, что, будь у меня сейчас его пистолет, я бы выстрелила в себя.
Все обещания исчезли в темноте. Я сделала то, чего не должна была. Я начала думать о ней.
Эта боль была парализующей.
— Да, — повторил он, не замечая ножей, прокалывающих каждый дюйм моей кожи.
Я ждала. Смотрела. Надеялась, что он поднимет пистолет и покончит с моей болью и страданием.
— Хорошо, — прошептала я.
Забавно, но это было бы мое последнее слово. Оно должно быть поэтичным? Нет. Все равно никто не услышит. Просто черная дыра в форме человека, которому глубоко наплевать, кто там что-то говорит.
— До свидания, — он поднял руку, чтобы я больше не смотрела в ледяную синеву его глаз, я увидела черную бездну ствола пистолета.
Грохот пули заглушил все.
Даже мою боль.