И сейчас, подходя к дверям своего кабинета, Грибин даже представил, каким, в случае худшего оборота дела, будет отредактированный рукой ЦРУ текст:
«По проверенным данным наших источников в начале мая нынешнего года сотрудник центрального аппарата Комитета Государственной Безопасности в Москве майор Шадрин Виктор Иванович вместе с женой и пятилетней дочерью Настей бежали из Советского Союза. Детали дерзкого побега не сообщаются. В настоящее время семья Шадриных находится в безопасности в одной из стран Западной Европы. По непроверенной пока информации супруги Шадрины уже обратилась к правительству Соединённых Штатов с просьбой о политическом убежище».
Наверное, как-то так будет выглядеть профессиональный некролог начальнику первого отдела Второго Главного Управления полковнику Грибину.
Он быстро пробежал глазами сводку последних новостей «Голоса Америки». «Некролога» он там не обнаружил. Затем он ознакомился с телеграммами из Хельсинки, Бонна и Лондона. Все три резидентуры не зафиксировали повышения активности со стороны своих американских и английских «коллег».
Всё было настолько тихо, что в какой-то момент Грибину даже показалось, что он и сам уже готов поверить в версию с разбойниками на дорогах.
Жечков не мог больше ждать и поехал на квартиру Шадрина, невзирая на то, что там еще работали чекисты.
На первый звонок никто не ответил. Собственно, его это не удивило, примерно такого поведения от кагебешников он и ожидал. Когда изнутри не отреагировали на второй звонок, он задумался: если такой же безуспешной будет и третья попытка, то что ему останется делать — стучать в дверь кулаками и кричать, что он следователь прокуратуры?
Но дверь осторожно открыли и пожилой лысый мужчина, как ни в чём не бывало, осведомился:
— Что вам здесь нужно?
Жечков предъявил свое удостоверение и представился, полагая, что этого достаточно, но человек изнутри не снял цепочку с двери.
— Я должен позвонить своему руководству, — сказал он и снова захлопнул дверь.
Из лифта вышла пожилая женщина с собакой и подозрительно посмотрела на топчущегося под дверью Жечкова. Он отвернулся от неё, а она не задала никаких вопросов: почти все жильцы этого дома имели отношение к Комитету, и Геннадий чувствовал здесь себя непрошенным гостем.
— Входите, пожалуйста, — открыв дверь, сказал лысый мужчина, видимо, получивший по телефону указание не чинить препятствие следователю. — Сразу одна просьба: — дополнил он — не трогать ничего в доме без нашего разрешения и без перчаток.
В ответ на удивленный взгляд Жечкова он протянул ему пару белых хлопчатобумажных перчаток.