Тотчас послышался тихий треск — словно кто-то разбил яйцо о край стола.
— Я нигде тебя раньше не видел? — В. охватило чувство эйфории, легкости.
Музыкант усмехнулся, убирая скрипку обратно в футляр:
— Меня-то вы точно видите в первый и последний раз. Сегодня я уезжаю из города и никогда больше сюда не вернусь.
— Ты очень странно выглядишь, — признал В. — Ты необычный человек.
— Зато вы, горожане, все на одно лицо. Так сразу и не отличишь, кто есть кто. Прощайте, — с этими словами он небрежно отсалютовал и легко зашагал прочь, а его длинные волосы колыхались в такт поступи. От былой неловкости не осталось и следа.
— Постой! — почти с отчаянием воскликнул В. — Что это значит?
Музыкант не ответил и вскоре скрылся за углом. В. почувствовал себя одураченным. Одолела злость. Догонять бродягу было выше его достоинства, кричать на всю улицу — тем более. Старое чувство изъяна в мироздании вернулось с новой силой. К тому же ответ буквально замаячил перед глазами, достаточно приложить лишь небольшое усилие.
Чтобы поскорее добраться домой, В. сел в ночной трамвай. Он заскочил в переднюю дверь и по привычке оглянулся. Пассажиры дремали, двое, склонившись поближе, шептались о чем-то своем, один перебирал содержимое саквояжа. Вагон тренькнул и отправился по маршруту. В. отвернулся к окну. Снова и снова он прокручивал в памяти ту сцену в переулке, пытаясь понять, что же произошло. Прошло несколько минут. Трамвай проехал две или три остановки. Ответ пришел внезапно, четкий и ясный. В. выпрямился, его спина похолодела. Требовалось удостовериться в догадке. Он осторожно обернулся, чтобы посмотреть на попутчиков. В этот момент трамвай дернулся, остановился, двери раскрылись на очередной остановке. Пассажиры автоматически подняли головы, и В. увидел, что всех их объединяет одно и то же — лицо.
Лицо почтальона и лавочника, лицо монтера и кассира, студента и пожилого пешехода, оно смотрело сейчас на В. из разных углов вагона, чуть безразлично, но с легким интересом постороннего наблюдателя. Тут В. показалось, будто перед ним и не лица вовсе, а какие-то нагромождения мускулов, выступы, отверстия и впадины, насильно скроенные в единое целое, словно из лоскутов разной ткани, и будто эта субстанция выглядит настолько дико, противоестественно и нелепо, что существует по какой-то ошибке! Как карикатура.
В. постарался взять себя в руки. На следующей остановке он поспешно выскочил из трамвая, хотя от дома его отделяло порядочное расстояние. С неба повалил снег. Ветер исчез. Крупные хлопья падали вниз совершенно бесшумно. Запахнувшись в пальто, В. шел домой и старался не смотреть на встречных.