Что характерно, когда громили «Русское видео» и группу «Мост», Шустер был в самой гуще событий: тамбовские назначили его смотрящим за медиабизнесом в Петербурге. По сути, за Михо Мирилашвили. Повод был чисто коммерческий. Митя Рождественский брал в долг не только у Михо, но и у тамбовских, поэтому Гусинский покупал «Русское видео» не только у Рождественского и Мирилашвили, но и у тамбовских. Однако, как потом выяснилось, Олег Шустер, ставший вице-президентом «Русского видео», от своего миллиона долларов вроде как вежливо отказался. Почему? Знающие люди предполагают, что таким образом подстраховался, понимая всю бесперспективность и палево. Ведь обвинили впоследствии Гусинского в том, что купил он государственную компанию у частных лиц. Надо сказать, что формально Шустер и Мирилашвили холдингом не руководили, должностей вице-президентов в госкомпании не было. Когда следственная группа вломилась с обыском к Михо и тот сказал, что он президент «Русского видео», оперативники продемонстрировали ему штатное расписание и объяснили, что он самозванец. Но фактически, конечно, и Михо, и Шустер руководили. И кабинеты в резиденции К-0 у них были. И секретарши, и охрана. И каждая копейка из доходов фиксировалась ими.
Я познакомился с Шустером именно в тот момент, когда его делегировали в компанию как тамбовского аудитора150. В тот момент Мирилашвили потерял значительную часть влияния, так как сделал ставку на Собчака и Путина, которые покровительствовали его игорному бизнесу, а тамбовские — на Яковлева151. Собчак проиграл, Кумарин выиграл. И предъявил свои претензии на компанию. Мирилашвили не захотел с ним расплачиваться и предложил продать ставший бесперспективным для него бизнес, а деньги поделить. На том и порешили. Потенциальных покупателей было двое: либо Гусинский, либо Березовский. Кумарин играл на стороне Бориса Абрамовича. И зачастил в «нулевку» на своем белом бронированном джипе. Почти каждый день начинался с терок между ним и Мирилашвили. В конце концов каким-то образом Михо умудрился его обыграть и протолкнул продажу телеканала и всего холдинга группе «Мост». Кумарин ответил на это четко и ясно. Во-первых, организовал отсроченную травлю компании, слив информацию об оборотах Ломоносовского порта, о схеме хищения бюджетных миллиардов через Госкино, во-вторых, убедил Ирину Ивановну Яковлеву, жену губернатора Санкт-Петербурга, в том, что «Русское видео» — опасный рассадник фронды и оппозиции к ее мужу, а в-третьих, прислал смотрящим Шустера.
Олег Семенович явился в блеске часов и очков от Cartier с брюликами и сразу развил бурную деятельность — в первую очередь по национальной линии152. Взяв всю текущую документацию по финансам, выписал на листочек контрагентов и выдал секретарше задание: обзвонить всех и пригласить на беседу. Вскоре у него в приемной возникла очередь. Я сам слышал, как каждому, кто сотрудничал с «Русским видео», предлагалось поучаствовать в финансировании Биби153. «Да,— говорил Шустер вальяжно,— мы обязаны думать о своем народе. И не забывать о своем историческом доме». Коммерсанты скидывались. И участвовали. Шустер вообще делал это легко и изящно. У тамбовских всегда был чудесный дар убеждения в плане сбора добровольных пожертвований с бизнеса.