Одно хорошо, коль в этом доме есть дети, значит, магия действительно пробудилась. Ведь метки-то для брака были поставлены.
— Приветствуем, — как-то светло улыбаясь окружившей наш малышне, отозвался мой спутник.
— Нам бы с Денисием поговорить, — добавила я.
— Ой, сейчас, — всплеснула руками женщина и метнулась к дому.
Минуты не прошло как она вновь оказалась на улице, сходу пытаясь навести порядок в детских рядах. Следом за ней на крыльцо буквально вывалился сонный, щурящий глаза от солнца мужик лет сорока, поспешно приглаживающий пятернёй непослушные рыжие вихры.
— Доброго дня миледи, милорд, — поклонился хозяин дома. — Проходите, — сделал он приглашающий жест.
Ну а мы что? Приглашают? Идём.
Стоило приблизиться к распахнутой двери, и в нос буквально ударил аромат свежевыпеченного хлеба. Вот вроде и завтракали не так давно, но тут прямо слюнки потекли. Внутри оказалось светло, чисто и уютно. А главное, стены дома чудесным образом гасили все звуки, и даже детский галдёж здесь был не слышен.
Нас усадили за стол, предложили угощение — пироги, морс, молоко. Отказываться не стали. За трапезой легче будет разговорить хозяина.
— Денисий, возможно ты слышал о том, что я пытаюсь найти способ пробуждения магии для тех, в ком она дремлет?
— Да кто же о том не слышал, госпожа, — отозвался он. — Дело-то благое.
— Простите, что задеваем столь неприятную для вас тему, — вступил в разговор мой спутник. — Мы слышали, что вам когда-то удалось одолеть эту проблему. Хотелось бы узнать, что способствовало…
— Да как бы я знал? — вздохнул мужик.
Тут-то мы и учинили допрос. В итоге подтвердилось то, что я и предполагала — лет с семи его начали шпынять родители. Ругали, наказывали, ещё и соседи тыкать пальцами стали, запрещая своим чадам общаться с ущербным. А дети ведь злые, по непониманию издевались, обижали. Вот мальчик и замкнулся в себе.
Ему повезло. Единственный сын, всё же, так что до смертоубийства дело не дошло. А уже гораздо позднее, годам к шестнадцати полюбилась ему девочка. Да и она к парню добра была и вместо общепринятого презрения отвечала ему симпатией. Вот только вокруг неё многие вились, а ему и предложить ей нечего было. Нет магии — нет и метки, а значит, нет даже речи ни о браке, ни о детях.
Однажды, возвращаясь с работы — а он в то время уже лес валил да дрова заготавливал, — проходя мимо её двора, услыхал, что к ней в дом пришли сваты.
— В меня тогда будто демоны вселились, — горько усмехнулся мужик. — Хотелось всё крушить, но я сдержался. Пришлось от греха подальше бежать прочь…