Но и это не всё. Как и говорилось в маминых сказках, одна из сестёр неизбежно погибала в храме. А позднее древняя богиня словно раскаявшись в своём деянии всячески стала опекать родственниц. Но не напрямую вмешиваясь в их судьбы, а давая советы.
— Одного не пойму, — удивилась я. — Если уж Катриона об этом не знала, то откуда знаешь ты, император и остальные.
— В те давние времена богиня явилась и представителю правящего рода. По её словам, если кто-то из их семьи станет избранником, то их наследники обретут небывалую силу и смогут многое изменить в нашем мире.
Хм… К матери сватался сам император, к Катрионе кронпринц… Как бы нелепо не звучал рассказ Славиэля, но он отчасти подтверждался мамиными сказками, а отчасти и вот этими нелогичными поступками членов императорской семьи.
— Это что же выходит, если бы мама пошла к брачному артефакту с императором и умерла возле алтаря, то император уже не смог бы жениться? А как же продолжение рода?
— Смерть жены в первые сутки после обряда освобождает супруга, — напомнил Славиэль.
Хм… Не потому ли меня так спешили осчастливить браком мои прохлаждающиеся ныне в темнице женишки? Убьют для каких-то своих высоких или низких целей, и никто не бросится на поиски. Ведь отбор позади и смерть жены новобрачному вреда не принесёт. Вот же гады!
— Кстати! — вспомнила я фразу брошенную императором, в процессе задержания моих «женихов». — Почему там, в храме было сказано, что… Что-то о попытке свержения или что-то такое…
— Твоя кровь.
Ну вот, опять. Я прямо-таки всё и сразу поняла, ага.
— Что «моя кровь»?
— Её бы использовали для усиления участников сговора. И да, они попытались бы тогда свергнуть императора и уничтожить наследников.
— Кошмар! — выдохнула я, кое-что осознав.
Перед глазами возникло озорное личико Элизии, огненные волосы, сияющие глаза. То, как она сражалась за меня, там, в храме. А ведь она беременна!
Тогда, под действием дурмана, я не задалась вопросом, почему подруга, будучи в положении, полезла в сражение. Меня уже ничто не удивляло. Горител делал своё дело. А ведь стоило поразиться хотя бы тому, что Женоэль позволил беременной жене рисковать своей жизнью ради меня. Вот в чём дело! Не одержи они победу, и Элизия тоже погибла бы, потому что носит под сердцем потенциального наследника императорского трона!
— Ладно, они… Но ты как узнал?
— Я дружен… Был. С Леонелем. Когда мы впервые встретились с Катрионой и поговорили с ней, Лео стал свидетелем этой сцены. Тогда он строго-настрого запретил мне к ней приближаться. Это было очень странное требование. Прежде он никогда не пользовался своей властью против меня. Потом, я случайно столкнулся с Катрионой. Мы опять разговорились. И надо же было Леонелю вновь проехать мимо именно в этот момент! Тогда я осознал, что его требование — отнюдь не шутка. И лишь спустя многие годы он всё же рассказал эту древнюю историю, передающуюся в их роду из поколения в поколение. В очередной раз взяв с меня клятву, что я не появлюсь в твоём окружении в качестве поклонника. Думаю, что и заговорщики узнали это от своих предков, некогда бывших близкими к представителям нашей семьи.