— Хетция…
— Лорд Кетим, вы — уникальный маг. У вас блестящие перспективы, — перебила она, поворачиваясь к нему, глядя прямо в глаза и лукаво улыбаясь — так, как будто не готовилась шагнуть в никуда, оставшись без любовника и без работы.
— Сколько раз вам говорить, чтобы вы называли меня по имени, миледи? — не удержался от улыбки и он.
— Но мне нравится вас дразнить, милорд. Вы так забавно краснеете, когда сердитесь, — прошептала она и крепко обняла его за шею на прощание.
— Давно хотел спросить, — прошептал ей на ухо Кетим, — что это за зелье в ваших духах? Оно просто сводит меня с ума.
— Обычное приворотное, — пожала плечами Хетция, — странно, что на тебя так действует.
— Не морочь мне голову, — хмыкнул Ульрис, — никто бы не разрешил тебе душиться запрещенными зельями в академии.
Он все еще крепко держал ее в объятиях, не отпуская, и Хетция мягко поерзала, высвобождаясь с третьей попытки.
— Нет никакого зелья, Ульрис, — улыбнулась она, поправляя его волосы надо лбом материнским заботливым жестом. — Это просто духи на моем теле.
— Значит, это ты меня сводишь с ума. Хетция, я…
Он осекся, поскольку она коснулась пальцем его губ:
— Может, когда-нибудь. Как я уже сказала, у вас блестящие перспективы, милорд. И не только в магии. Вы ведь не для того потратили столько сил, чтобы послать свою жизнь по траектории взбесившейся ведьминской метлы?
— Не понимаю, о чем вы, миледи. Боюсь, вам все еще свойственна путаная манера речи, — сузил глаза Кетим.
Их взгляды пересеклись, и что-то полыхнуло — на кончиках пальцев магини, коснувшихся груди Ульриса, затрещал тонкие колкие потоки энергии. Охнув от боли, юный маг зарычал и легонько ударил любимую такими же колючками — а затем последовала такая возня и физическое выяснение отношений, которое не вполне соответствовало этикету общения между двумя особами голубой крови.
Десятью минутами спустя раскрасневшаяся темная магиня, внешне запыхавшаяся и сердитая, поправляла юбки резкими жестами, всем видом демонстрируя досаду. Но в глубине ее темных глаз пылал огонек счастья. Юный лорд Кетим, застегивая брюки, даже не пытался скрыть удовлетворения. Он смотрел на растрепанные волосы любимой, невозмутимо подавал ей разбросанные по всей карете шпильки, помог расправить измятое платье и пригладил кружева на лифе:
— Вот теперь, кажется, мы попрощались, как следует, — пробормотал он, снова касаясь ее распухших от поцелуев губ.
— Пожалуй, — согласилась Хетция с улыбкой. — Хотя вы могли бы и поосторожнее обойтись с моим платьем. Как я теперь пойду по улице?