— Отскочим, побормочем? — рявкаю в ухо паршивцу, отдыхающему тут за мой счет с моей девчонкой!
— Остынь, дурак, я боксом занимался! — отталкивает меня идиот.
— А я греблей! — тащу его на выход.
— И че?
— Ни че! — передразниваю его. — Огребешь, говорю, до Финляндии сейчас!
Мудак пытается вырвать руку, но так и идет со мной в обнимку до самого выхода, где, блядь, нас обоих растаскивает охрана. Вот только, в отличие от него, меня из отеля никто не вытурит!
— Аривидерчи! — машу ему, стоя на крыльце, и, не обращая внимания на нудеж своего телохранителя, возвращаюсь в клуб.
Вика и Сашка уже у барной стойки отираются, и до меня доходит, что они тоже бухают тут, а не молочными коктейлями балуются! Никак не привыкну, что они выросли! Одна так совершенно точно уже везде взрослая! Сучка мелкая!
— А где Ленточка? — орет Сашка Вике так, что слышу даже я за их спинами.
— У нас с ней обмен, она ушла искать клинику для кастрации блохастого! — опять ржет Вика непонятно над чем. Точно обкурилась, дурочка!
Надо развести их по номерам и вернуться сюда за Сарой, машу Тохе, призывая бросить свои пластинки, и тычу в макушки двум оторвам. Тоха кивает, тыча мне в несуществующие часы на руке, и выставляет пятерню.
И эти его пять минут, в итоге превратившиеся в двадцать, оказываются очень сильно лишними для двух неокрепших организмов.
— Надо им всем помочь! — снова кричит Саша, но я прослушал кому.
— Как? Есть общество анонимных изменщиков? Приходит такой Андрюша и говорит: «Здравствуйте, я Аристов Андрей, я не изменял своей невесте вот уже… эм-м-м, время не подскажете? Четыре? Значит, не изменял уже два часа и восемь минут!» — оттачивает свое остроумие пьяное на мне Вика.
— И все такие: «Вау!» и аплодируют, — поддерживает стеб Санька.
Когда подошел Слащев, эти две нимфетки уже накачались так, что на ногах не стояли, и если Санька послушно повисла на Тохе, то моя заноза ни в какую не хотела покидать клуб без жертвы.
— Мне нужен сосед! — верещала кошка дикая, царапаясь и кусаясь, пока я тащил ее к лифтам.
— Я тоже спать один боюсь! — сочувственно сообщил я, но, едва втащил в лифт, отвернул ее к стене и смачно приложился к вертящейся попе ладонью. Ух, аж у самого все подпрыгнуло от восторга! И сердце, и младший.
Утыкаюсь ей в шею и понимаю, что именно так меня и вштыривало год назад.
— Убери от меня своего Эй-Джея! — пытается вырваться Вика, наверняка чувствуя, как младший таранит ее зад. — У тебя совести нет, как у пупсика ширинки! — шипит на меня язва и снова начинает хохотать. Да что с ней сегодня? И что за день у меня такой!