— А вдруг у вас бы получилось? — к моим метаниям добавила и Лена сомнений.
— Шутишь? Он даже ради Стефи не поменялся. А она… сама знаешь какая. Красивая, умная, добрая. У Браунов целая империя, да и сама она крутышка.
— Ты тоже популярна, много зарабатываешь.
— Это ненадолго. Такие как я быстро приедаются публике, появляются новые блогеры. И я понятия не имею, чем буду заниматься после. Так что если даже ради Стефании Браун Андрей не захотел менять свой образ жизни, то ради меня и подавно. Он считает меня глупой.
Так, жалуясь друг другу на своих братьев, таких разных и в то же время таких похожих, мы прогуляли до утра, так и не дождавшись ни звонков, ни сообщений.
То, что я прогуляла до утра, никак не остановило моих родителей в порыве поздравить меня с днем рождения с утра пораньше.
— Просыпайся, Викуся! Папка пришел! — сквозь сон услышала голос папочки.
С детства мы неслись к нему, когда он возвращался домой, едва заслышав его голос.
— С днем рождения, малышка! — нежный голос мамы зазвучал с другой стороны кровати.
— Мам… а я в Германии родилась? — выдал вопрос мой сонный мозг.
Родители переглянулись, словно я влезла на запретную территорию.
— Да. А что?
— Вот думаю, может, мне за Алекса замуж выйти? Его папа же немец? Они порядочные и дисциплинированные.
— Нельзя замуж! — сразу ощетинился папа. — Я только недавно привык, что на одну Борзову меньше стало! Больше не отдам.
— А когда отдашь? Когда Мирон или Макар сравняют количество своих жен или когда я буду знать, в каком конце Москвы картошка дешевле?
— Когда найдешь достойного! — заявил папа, будто женихи ходят со штампом на лбу или со справкой «годен».
— Похожего на тебя? — спросила я и уже не слышала, что ворчит папочка, уставившись в его глаза.
Длинные, пушистые ресницы. Глаза, как и у Андрея, кошачьи.
Сравнения лавиной нахлынули, и я уже не понимала, специально я нахожу в них сходство или так и есть?
Мы, конечно, не все знаем о прошлом папы, но слухи всякие ходят, и я знаю точно, что ради друзей он много раз рисковал жизнью. А героическую историю Андрея, когда он спасал Стефи, не раздумывая, готов был отдать свою жизнь, мы знаем все.
Папа тоже, как и Андрей, совсем не романтик, хотя его бесконечную любовь к маме видно даже слепому.
— …придется твоему жениху тебя воровать! — услышала я конец фразы мамы и заторможено кивнула.
Не знаю, чем бы закончился разговор, если бы не приехала Милена с мужем, а за ними и Макар.
— Мирон где? — спросила я у братца первым делом.
— Он вчера улетел. Вот подарок его, — вручил мне сверток Макар.