Где-то вдалеке прогудел паровоз.
Между жилым домом, на балконах которого сохло белье, и пожарной частью втиснулась небольшая церковь, с конусовидной кровлей вместо купола, выкрашенной в веселенький зеленый цвет.
На крышах двух свежепостроенных по виду пятиэтажек укреплены огромные буквы "НЕТ ВОЙНЕ" и "СЛАВА КПОР".
Посреди круглой разноцветной клумбы укреплен стенд. С жестяного листа на прохожих смотрит добрый дедушка, похожий на Айболита и полковника Сандерса[8] одновременно. Над ним – слова "Вперед, в бессмертие!". Довольно бессмысленно, на мой взгляд.
Я прошел мимо длинного кирпичного забора какого-то промпредприятия, перешагнул через тронутые рыжиной рельсы, улица потеряла асфальт и резко взмыла на холм, потом нырнула в заросли кустов, изогнулась, и вот тут яоказался на улице Хвойной.
Тэ-эк.
Пойдем. Я зашагал вперед, быстрыми взглядами оценивая возможность предложить свои услуги неквалифицированной рабочей силы.
Ту-ту-ту… Ру-ру-ру…
Что-то как-то ничего не видно… Огороды, которые я предполагал помочь полить, здесь маленькие, крыши покрыты железом, покосившихся или почерневших сарайчиков – не наблюдается, дров, которые можно поколоть – не видно…
Оп-па, стоять.
Дом. Выкрашен желтой краской, но о-очень давно, так что приобрел этакий серо-желтый оттенок. Три окна смотрят с фасада на улицу, и белый цвет наличников тоже не мешало бы обновить. Сарай ощутимо покривился, забор покосился, но при этом – стекла окон блестят чистотой, двор выметен, грядки аккуратно прополоты. То есть, живет здесь человек не ленивый, однако сил ему на поддержание должного порядка в хозяйстве не хватает. Старик, инвалид, сирота… Мне кто угодно сойдет. А, самое главное – зелено-оранжевая куча ольховых чурок во дворе. Точно знаешь, какую помощь предложить.
– Хозяева! Есть кто дома? – я откинул крючок с обратной стороны калитки и вошел во двор.
– Тяф! – сказал хозяин и вылез из-под крыльца. Небольшой черно-рыжий песик, из тех, что называют "четырехглазыми" – над каждым глазом красуется круглое желтое пятнышко.
– Старших позови.
– Тяф. Тяф, – коротко пролаяла собачка и убежала. Я огляделся.
Небольшой такой квадратный дворик. Слева – сарай, возле которого лежит дровяная куча и гуляют важные куры, справа – собственно дом, с высоким крыльцом, прямо – спускается по склону небольшой огородик и торчит пара деревьев, по виду – вишен.
– Здравствуйте.
А вот и хозяйка. Пожилая женщина, скорее даже – старушка. Вернее, правильно будет сказать – старуха. Ничего обидного, просто "старушка" – значит, невысокая, худенькая, сгорбленная. А вышедшая ко мне навстречу женщина – высокая и прямая, как палка. Худое, костистое лицо, покрытое морщинами, выцветшие серые глаза, сжатые в нитку губы. На вид ей лет семьдесят, а то и поболе. На голове – темный платок, одета в серую вязаную кофту, длинную юбку, обута в опорки.