И шлепнулся плашмя прямо в лужу, только вода во все стороны плеснула.
Подбежавшая Нитка схватила меня за руку:
– Ершан, с тобой все хорошо?
Вот что такое счастье, вот оно…
– Да так, поговорили малость.
Парнишка заворочался в луже, как кабан, погнал волну, только кепка поплыла в сторону, как кораблик. Нитка уткнулась мне носом в плечо и захихикала.
– Я тебе еще покажу!!! – поднялся, весь грязный, вода стекает, да еще и грозится.
– Не надо мне ничего показывать. У меня у самого есть, твой огрызок меня не интересует.
Краст дернулся вперед, шарахнулся назад, вбок…
– Огрызок, значит, огрызок… Я тебе покажу огрызок…
Пнул ногой кепку, которая тут же затонула, и, размахивая руками и что-то гневно бормоча, зашагал по улице.
Нитка подняла на меня лицо:
– Ершан, я люблю тебя!
После этого неожиданного – но приятного, приятного, ПРИЯТНОГО!! – признания, я получил суровую нотацию. За то, что пошел в магазин, за то, что торчал возле магазина, за то, что сцепился с эти придурком, за то, что напугал ее и за то, что во время нотации улыбался без остановки.
Она меня любит! Сама сказала!
* * *
Мешок с сахаром мне, разумеется, все равно пришлось тащить, хоть и недалеко, но я запарился, как ломовая лошадь. Оставив сахар в уже знакомой кладовке – ой, чувствую, не в чай он пойдет, не в чай… – я вышел, натолкнувшись на дядю Драка.
– О, Ершан, сынок, все же приехал!
– Ну так обещал ведь.
– Ну так многие обещают, а потом забывают.
– Ну так я не многие. Я такой один, единственный и неповторимый.
– И от скромности он не умер, – хихикнула за моей спиной Нитка, – Дядя, он с Кратиком подрался, представляешь!
Дядя оценивающе посмотрел на меня:
– Что-то он подозрительно целехонький и слишком довольный для подравшегося. Драка – это когда друг друга бьют.
– Он пытался, – хмыкнул я.
– Он хоть жив.
– Конечно. Я ж не зверь.
– Только весь в грязи вычухался, как поросенок! Испугался Ершана, споткнулся – и прямо в лужу, что возле сельпо!
Нитка откровенно наслаждалась ситуацией. И мне сложно было ее осуждать. Судя по всему, до сегодняшнего дня само существование этого долбанного Крастика отравляло ей жизнь. Этот гад умудрился поселиться в темном уголке ее души, терзая и гнетя. И только сегодня, когда Нитка увидела, как мерзавец получил по заслугам, да еще и оказался в смешном положении, он вылетел из закоулков ее подсознания, освобождая от плохих мыслей, дурных снов. Возможно, в психологии у такого явления есть какое-то название, я не знаю, я же не психолог… да мне и пофиг. Главное – Нитка счастлива!
* * *
Дядя Драк показал мне, где я буду ночевать – на втором этаже, вернее, в мансарде, то есть в комнатке под крышей, которая называлась светелка, с окном и балкончиком на фронтоне. Еще там была кровать. А еще дядя Драк тихонько сказал мне, что парень я хороший и за рукопись его старого приятеля мне тоже спасибо, но если я ночью попытаюсь пойти искать Ниту – он мне сломает что-нибудь нужное.