— Никогда, ни один мужчина не посмотрит на замухрышку в обносках. — заявила я. — Уж прости, Свет.
Она как раз говорила о новом романтическом романе, где главный герой влюбился в простушку. Не спрашивайте, как мы договорились до такой темы. Наша компания сидит уже здесь часа два, а то и больше.
— Мужикам ведь что главное нужно? — осмотрела присутствующих здесь мужиков. Они с любопытством смотрят в ответ.
— Красивая обёртка! В первые секунды знакомства они оценивают не разрез глаз, шелковистость волос. А глубину декольте и длину платья. Вот ты Ром, — выбрала в жертву того, кто ближе всех. — посмотрел бы ты на меня будь я при первой нашей встречи одета так, как после двух недель совместной жизни?
Я смотрела в это время на Рому, и не заметила, как все переглянулись при моих словах.
Рома задумался. Вспомнил, наверное, меня в растянутой футболке, его кстати, без грамма косметики и с гулькой на голове.
— Вполне. — ответил вдруг он.
— Серьезно? — переспросила.
Да утром даже я свое отражение в зеркале боюсь! Что говорить про неокрепшую психику мужчины? Или я чего-то про него не знаю?
— А вот когда я тебя впервые увидел с той дикой маской на лице! — продолжает он. — Там не то что смотреть страшно было, даже Пират спрятался под стол и вылезать не хотел.
— Во-о-от! Слышали? Моя умничка. — Чмокнула Рому в макушку.
Выкрутился, поддержал. Ребята снова переглянулись. На этот раз я все четко видела.
— Если бы я ляпнул что-то подобное, долго бы не прожил. — Сказал Алекс, бросая взгляд на Катю.
— Только попробуй. — говорит она ему.
— Вот. Видите! — кивает на нее Алекс.
— Кто такой Пират? — спрашивает вдруг Виктория.
— Кот. — говорим с Ромой одновременно.
Переглядываемся, улыбаемся.
— А что за порода? — спрашивает Света.
Максим не отстал от нее. И ей только в радость переключиться с наглого парня на нас.
— Дворовой босяцкий. — бросает Рома.
Света не оценила шутку. Задумалась, вспоминает, наверное, что это за порода такая.
— Беспородный он у нас. — решаю помочь ей. — Нашла его на улице. С тех пор он живет у нас.
— Рома ведь котов терпеть не мог. — говорит Виктория, ни к кому особо не обращаясь.
Может хочет поймать меня на лжи?
— Он и сейчас их не сильно жалует. — подтверждаю.
А что отнекиваться?
— А за что мне любить это рыжее, наглое… — заводиться он, положила свою ладонь ему на макушку, помасировала голову. — Существо. — закончил Рома вполне дружелюбно.
— Кто-то не может простить ему свои туфли до сих пор. — говорю ребятам.
— Разве ж только одни туфли? — смотрит он на меня.
— А не надо было выгонять его из комнаты. — говорю.