– Я немало служил Ордену…
– Как любой из нас, – заметил Вайрет.
Сатллер бросил на него злой взгляд исподлобья и отвернулся. Линис криво ухмыльнулся, Вайрет покачал головой. Россан сердито хмурился, бросая короткие взгляды на молодого собрата, только Гетик, переводивший встревоженный взор с одного магистра на другого, вскинул руки и воскликнул:
– Братья! Зачем вы спорите?
– А кто спорит? – удивился Линис. – Каждый высказал свое мнение.
– И показал истинное лицо, – тяжелый кулак Россана опустился на стол.
– Да, неприглядный лик, – согласился Вайрет. – Однако отложим препирательства. В конце концов, мы пригласили брата Виллора вовсе не для того, чтобы он любовался происходящим.
– Брат Сатллер просто еще молод… – попытался заступиться за собрата Гетик.
– Брат Виллор еще моложе, но никогда не позволял себе неуважительных высказываний, особенно в адрес братьев, чьи тела еще даже не успели остыть, – ответил Россан.
– Еще надо разобраться, не брат ли Виллор помог магистру Бирте остыть, – ядовито бросил Сатллер и снова отвернулся.
– Смерть магистра естественна, как нам сообщил лекарь, – Вайрет скрестил руки на груди. – К тому же почтенный возраст плохо сочетается с прогулками на башню. Сердце Бирте давно пошаливало, тут нет причины подозревать убийства.
– На то и рассчитано, – буркнул Сатллер.
– Доказательства, – Линис с интересом наблюдал за собратом. – Приведите ваши доказательства, брат Сатллер. Выстройте логическую цепь, укажите на мотив и причины, побудившие брата Виллора расправиться с его куратором.
– Да, было бы любопытно услышать, – усмехнулся Вайрет.
Теперь на Сатллера смотрели все собравшиеся, включая Виллора. Впрочем, последний быстро пресытился видом старого недруга и теперь разглядывал всех магистров по очереди. В спор он не влезал, ждал, когда обратятся к нему, но любопытство все-таки присутствовало. О чем собирался сообщить старшему инквизитору Совет, оставалось только догадываться. А пока продолжались препирательства, Эйдан наблюдал.
Выходка Сатллера объединила Линиса, Вайрета и Россана. Гетик пока оставался в нейтралитете, хотя его поддержка у Сатллера была изначально, это было заметно по попытке защиты младшего инквизитора, но и этот магистр теперь застыл в ожидании. Его природная склонность к чужому влиянию начинала сказываться. Сатллер остался наедине против трех более уверенных в себе магистров, чем Гетик.
Внушительная фигура Россана, казалось, занимала половину стола. Он положил руку, сжатую в кулак, на поверхность стола, уже этим внушая угрозу. Вторую руку магистр, развернувшись в пол оборота к оппоненту, закинул на спинку кресла. Его поза была далека от дружелюбия, слова Сатллера о покойном Бирте сильно задели Россана. И даже если он и был на стороне молодого магистра, то теперь о его поддержке Сатллер мог только мечтать. Они не были сообщниками – сделал вывод Виллор.