Он резко отодвинулся, его настроение вновь вернулось к невозмутимому, когда пристально смотрел вниз, заставляя меня чувствовать себя чрезвычайно уязвимой под колким взглядом.
Моя грудь поднималась и опускалась, соски напряглись под прозрачной тканью, которая сочеталась с трусиками. Тело горело, страдая от того, как он нависал перед моим лицом.
Я пылала от унижения и гнева. Он играл со мной, доказывая, что точно знал, где и как прикасаться ко мне.
Нужно было сохранить лицо, я сглотнула и хладнокровно заявила:
— Никогда не скажу, где флешка. Не имеет значения, что ты со мной сделаешь.
— Это очень сильное заявление. В свое время ты взглянешь на вещи по-моему и расскажешь все, что я хочу знать.
— А если нет, тогда что? Прикончишь меня?
Он потер подбородок, глядя на меня с видом скучающего безразличия.
— У тебя есть желание умереть? И это все? Сколько раз мне повторять, что со мной ты в безопасности? Ты никогда не умрешь от моей или чьей-то еще руки.
Я насмехалась.
— Можешь прекратить игру в заботливого бойфренда.
— Бойфренда? — Веселье наполнило его тон. — Для тебя я гораздо больше, чем парень, малышка.
— Это была вольная интерпретация. Ничто из того, чем мы делились, не имеет значения, когда было не по-настоящему.
Он склонил голову на бок.
— Думаешь, я мог бы притвориться, что чувствую к тебе? Возможно, и не говорил некоторых вещей, но все, кроме моего имени, было... есть... реальностью, особенно в том, что связано с тобой.
Он сократил промежуток между нами и поднял мой подбородок кончиками пальцев.
— Теперь, когда ты упомянула об этом, не только я притворялся кем-то другим. Знаешь, что говорят о людях, которые живут в стеклянных домах?
Повернула голову, избегая прикосновения. А попала прямо в него.
— Не волнуйся, твои секреты не могут быть в большей безопасности, чем со мной.
Он вновь отпрянул, на сей раз направляясь к выходу.
— Подожди! Куда направляешься? Ты не можешь оставить меня связанной.
— Будь благодарна, что это все, что я сделал. Изначально мне хотелось утопить тебя.
— Кажется, ты говорил, что я в полной безопасности с тобой?
— Ты ведь жива, не так ли?
Я пялилась ему в затылок. Что, черт возьми, это вообще означало?
— У меня есть кое-какие дела. Я дам тебе двадцать четыре часа, чтобы пересмотреть свое решение.
Он схватился за дверную ручку и остановился.
— Есть нечто, что меня интересует, но я не хочу, чтобы ты говорила, пока не подумаешь над ответом. Почему ты так чертовски стараешься защитить то, чего не понимаешь, ради человека, который бы не сделал того же для тебя?
С этим тяжелым напутствием он вышел в нелепо длинный коридор, закрыв за собой дверь. Я уставилась в пустоту, которую он только что занимал, сомневаясь, как себя чувствую, не уверенная в том, что должна была делать.