— Ты не шутишь сын? — Наместник порывистый поднялся и нервно зашагал по комнате.
— Это... Это ведь все меняет!
— Такими вещами не шутят. И если я что-то предлагаю — значит, уверен в результате,
— высокомерно заявил Риан. Он был рад утереть нос Теодору, и козырь в лице Эль оказался в его рукаве как нельзя кстати.
— Почему же ты раньше не сказал. Как давно она у тебя? — отец жаждал услышать подробности, но их Риану не хотелось их озвучивать.
— Какая разница. Это не имеет значения. Важно лишь то, как мы используем это обстоятельство.
Дориан Ветрокрылый хищно оскалился. Кажется, впервые в жизни, их мнения с сыном полностью совпадали.
От наместника Риан вышел в приподнятом настроении. Им удалось разработать вполне сносный план по усмирению людей. И с помощью Орфина Солнцеликого, а точнее его летучей гвардии, все должно было непременно получиться. Оставалось лишь одно — привезти Эль в замок и отправить письмо с требованиями королю. Что может быть проще?
О том, как воспримет их план сама принцесса, Риан старался не думать. Безопасность Нижнего предела и проживающих в нем благородный семей была важнее.
Стоило выйти во двор замка, как Риан вновь столкнулся с беженцами. Кажется, количество обездоленных нэйаров лишь увеличилось. Риан пробежался глазами по толпе. И вдруг заметил знакомое лицо. Нэй Карнаген? А он что здесь делает?
Эдриан в два счета пересек внутренний двор и оказался возле мужчины.
— Нэй Карнаген, что случилось?
— Мятеж... Мои работники, слуги — они взбунтовались против нас! Выгнали из дома. Разгромили поместье. Я пытался вызвать стражей, но никто не пришел на помощь!
Нэй говорил отрывисто, путано. Он все никак не мог отойти от случившегося. И раз за разом переживал стычку с людьми. Нэй Карнаген был хорошим и справедливым хозяином, но он не был воином и его смятение было понятно.
Но самое отвратительное было не это. Поместье нэйара располагалось недалеко от владений Эдриана. А значит, восстание докатилось и до туда.
"Эль в опасности" — мысль молнией пронеслась в сознании, заставив Эдриана в тот же миг распахнуть крылья и сорваться в полет.
Пусть только волос упадет с головы принцессы — и им не жить! Никому не жить!