Миссис Бут поставила на стол поднос и посмотрела на меня испуганно и устало. Я улыбнулась, вернулась к столу, и миссис Бут замотала вдруг головой.
— Бегите отсюда, — сдавленным шепотом проговорила она. — Прямо сейчас, спешите в гараж, там ключи, берите машину и уезжайте. Сейчас же. Пока вас не остановили. Умоляю. Скорей.
Глава десятая
— При таком сильном тумане я никуда не смогу уехать, — ответила я, натягивая церемонную улыбку. — Что мне угрожает, миссис Бут?
— Мисс. Мисс Бут, — продолжала она так же вымученно. — Вы можете называть меня Кэрол, мэм.
Такой взгляд бывает у людей очень сильно напуганных, я готова была поклясться, что вчера она выглядела спокойной.
— Хорошо, Кэрол, — кивнула я. — Где его светлость и Кристиан, вы видели их?
Ей было за шестьдесят, моложавая, подтянутая, на лице ни грамма косметики, одета не вызывающе, но модно, дорого, вещи немного поношены — возможно, качественный сэконд-хэнд, — не леди, не сельская жительница, не горожанка. Я поняла вдруг, кого она мне напоминает — персонаж сериалов про деревушки Бриссара, где только и развлечений, что праздники и убийства.
— Уезжайте, — с напором повторила она, картинно поднесла руки ко рту, громко выдохнула, потом развернулась и поспешила прочь, но уже подойдя к лестнице — где-то там был коридор, ведущий в подсобные помещения — повернулась ко мне и быстро добавила: — Его светлость не тот, кто был раньше.
Когда я начинала работать и с удивлением поняла, что дела нашего управления — не одни бесчинствующие сущности, но и те, кто за ними нередко стоит, мой наставник показал мне любопытный прием. «Если ты научишься прощать, тебе нечего больше здесь делать, но если ты не научишься понимать — тебе тоже нечего будет здесь делать». Отзеркалить жест собеседника незаметно для окружающих и попытаться поставить себя на его место.
Мне понадобилось несколько лет, пока я смогла разделять эмпатию и мотивы. Понять причину — зачастую практически раскрыть преступление, принять причину — принять сторону преступника, а не жертвы. Сейчас я точно так же, как мисс Бут, сложила ладони, поднесла их ко рту и несколько раз выдохнула. Никакой магии, просто перезагрузка.
Она не боялась того, что творится в доме, она боялась мне говорить. И это я признавала — посвящая меня в подробности, мисс Бут предавала своих хозяев. Кристиан говорил, она служит им двадцать пять лет.
Она могла многое, очень многое знать.
Она принесла кофе и вчерашние круассаны. Я рассудила, что нет резона воротить от них нос, если только мисс Бут не решила меня отравить, избавив князя и Кристиана от моего докучливого общества. Я села, налила кофе, отметив, что кофейник из дорогого фарфора, а чашка треснула так давно, что коричневый цвет въелся в трещину намертво. Круассан был еще теплый, и шоколад, не выдержав многочисленных пыток в микроволновке, вытек на блюдце печальной лужицей.