Айонас качнул головой:
— Оставьте себе. Они мужчины, переживут и так. А вас еще непонятно, что тут ждет, когда я уеду.
Айонас задел очень, очень сложный вопрос. Они оба знали, что им предстоит выдержать несколько допросов, как только побег Вектимара обнаружится. Им и всем их помощникам. И хотя версию отрицания августы согласовали, грядущее пугало непредсказуемостью. От неё тянуло холодом, как от пропасти, в которую неминуемо придется прыгнуть без средств к спасению.
В целом, они условились, что Айонас уедет спустя, по меньшей мере, три-четыре дня после исчезновения из темниц Аберта Вектимара. На удачу имело место сегодняшнее происшествие — Молдвинн лично застал Диенара и Альфстанну в противоположной части крепости. Ему будет существенно сложнее свалить все на нерадивых гостей. И, тем не менее, засиживаться нельзя. Сколько уйдет времени, чтобы Аберт добрался до дома, а Вектимар-старший снарядил войско? Неделя. Две — самое большее, ярость и жажда мести ускорят августа. А там нужно будет еще вразумить и сдержать его, чтобы не сунулся первый и не разбился о крепостные укрепления Галлора. Значит, прежде всего, придётся…
— Айонас, — позвала девушка, опустив голову. Айонас сжал челюсти и сглотнул: её голос и интонации совсем не такие, как прежде! Так… так зовут близких.
— Да? — отозвался он и словно со стороны услышал, как сел голос.
— Мне надо что-нибудь объяснить? — Альфстанна подняла голубые глаза. Ясные, как два флюорита.
Айонас пропустил удар меж ребрами. Она готова объясняться, оправдываться… Не хочет, но если он попросит…
«Нет же, девочка».
— Нет, — мягко отозвался мужчина. Он ведь и сам устроил подобный спектакль, когда прибыл сюда. Так что мог догадаться о причинах того, что увидел. — А мне?
Альфстанна качнула головой:
— Вы действовали убедительно.
— Потому что искренне, — выдохнул Айонас, не сводя с девушки черных проницательных глаз.
— Что вы хотите сказать этим? Что хотели переломать мне кости или врезать моей охране? — Альфстанна усмехнулась, но Диенар видел: усмешку из себя выдавила. Не смешно ей, сколь бы ни притворялась!
— Я ударил не потому, что хотел убедить Молдвинна. Я был зол, Альфстанна, — говорил мужчина требовательно, даже сердито. — Я хотел ударить Берена, хотел быть на его месте.
Стабальт смотрела на мужчину неверящими глазами. Плечи её вздрагивали в необъяснимых чувствах. Придыхания, вырывавшиеся из легких одно за другим, с равной ловкостью можно было приписать как к усмешкам, так и к нарождавшейся истерике. Сердце билось в горле и на кончиках пальцев. По рукам, от запястий до ключиц, ползли мурашки от черного взгляда напротив. Во рту саднило сухостью, и если бы только Айонас поцеловал её сейчас, пересохшие губы напитались бы…