К спонтанным вспышкам похоти Айонаса неизменно приводило одно: каждую ночь его по-прежнему запирали с Альфстанной, а распускать руки было нельзя. Потому с утра август отводил душу. Как-то раз даже с одной (самой ладной) из тех фрейлин, которых страшно ненавидела его жена. Причем неподалеку, в туалетной комнате, где Альфстанне готовили одежду, пока та сидела на кровати и слушала интимную возню.
После того раза впервые кто-то из свиты Хеледд посмотрел на Альфстанну не с ненавистью, передавшейся им от хозяйки, а с сочувствием. Верить, что такой, как Айонас, мог по любой из причин воздерживаться от Стабальт, казалось теперь абсурдом. Чтобы муж изменял жене практически в её присутствии… Этот захочет — ничем не остановишь!
Тот случай сделал Айонаса легендой среди мужчин, и посмешищем — Альфстанну. Толгимм как-то раз подкараулил Диенара на разговор. Соглядатаи Хеледд тут же навострились: о чем это они? Надо подслушать и донести! Но подслушивать практически не пришлось: Толгримм кинулся в драку. Оттащили его с трудом.
На сей раз, явившись в зал собрания, Айонас выглядел отдохнувшим во всех смыслах и вполне целым. Он как обычно принял участие в разговорах о планах парталанских вторженцев. Пустых и никчемных разговорах, не подразумевающих за собой никакого действия, пока трон под Молдвиннами не станет достаточно тверд, а власть — неоспорима. Когда порожние беседы иссякли, и собрание стало расходиться, Айонас поднял тему договора с Брайсом — прилюдно.
— Вы обдумали мое предложение?
Хеледд сразу же вспыхнула.
— Да как вы смеете?! Снова?!
По её лицу, красному, словно пятно крови на рубахе раненого, всем присутствующим командирам стало ясно, что предложение Диенара было весьма откровенным и касалось королевы напрямую.
— Еще нет, — ответил Брайс.
— Поторопитесь, пока я тут. В конце концов, я мог бы жениться на вас, моя королева, по доверенности — за моего сына. И при этом вы бы не опасались, что я впихну вам в мужья самого себя. Ведь я, как бы сказать, — он сально улыбнулся, довольный собой, — уже женат.
Собрание прыснуло. Даже Брайс усмехнулся: в их известной ситуации рассуждения Айонаса о собственном браке выглядели натуральным издевательством над Стабальт.
На ужин в тот день Альфстанна не явилась. Брайс, щедрый от выпитого и от веселья, учиненного ранее Диенаром, сказал, что сегодня тот может развлечься с кем угодно и где угодно — в том числе вне замка. «А то Хеледд косо смотрит», сказал Брайс, когда он, Айонас, «справляет нужду средь бела дня в коридорах дворца». Это подрывает моральный дух во дворце.