— Не знаю, о чем речь, — ответил Фирин. Он все еще смотрел на Жала высокомерно, но того это не беспокоило. — Я мог помочь только в том, чтобы ты или кто-то другой не смог победить её. Рыцарями-чародеями не размениваются ни в какие времена, знаешь ли.
— Уже знаю.
— А чего, а нас-то тут и нет, да, моя радость? — обратившись к лошади, сказал гном. Потрепал животину по морде, притягивая сильно вниз.
— Ну, прежде от этих двух, — Фирин качнул головой в сторону Дея и Борво, — толку и в самом деле было столько, будто их и не было.
— За языком последи, — мрачно посоветовал Дей.
— Добро пожаловать в наш чудесный отряд, — пропел Хольфстенн под нос, чуть наклонившись вбок, к Эдорте. — О! Это, кстати, Дора, — тут же сообразил он. — Дора — Фирин. Без него мы бы все померли при побеге из подземелий Ас-Хаггарда.
Эдорта оглянулась на гнома с натуральным ужасом:
— Подземелья Ас-Хаггарда? Вы бывали в подземельях Ас-Ха… но там… НО ТАМ ЖЕ ИСЧАДИЯ!
Кобыла, которую гном делил с поклажей, вздернула головой, брыкаясь и фырча от неожиданного крика.
— Тише! — цыкнул Хольфстенн на Дору. — Ты пугаешь Марцеллу!
Данан посмотрела на Стенна с сочувствием:
— Мне кажется, у нее было другое имя. Конюх Ллейда точно называл какое-то другое.
— Оно ей не идет, — заключил гном, продолжая нежить лошадь. — Я зову её Марцеллой. Правда славно?
Эдорта, однако, не сдавалась.
— Но в Ас-Хаггарде наверняка полно исчадий Пустоты! — прошипела она, наклоняясь к Хольфстенну и его лошади одновременно.
— А то! Ты бы видела сколько! — не оборачиваясь, подтвердил гном.
— Они едва не сожрали нас, — с содроганием вспомнил Борво. — Они и вурдалаки.
— Не съели б они — прибила б она, — гном ткнул пальцем в Данан. — О, милая, ты еще столького не знаешь! — протянул Стенн Эдорте с такой задушевной ностальгией, словно позавидовал, что у неё, Доры, знакомство с компанией еще впереди, а у него — нет.
Борво молча качнул головой в приветственном кивке. Фирин едва заметно выгнул бровь и кивнул тоже.
— Занятный обмен любезностями, но предлагаю продолжить путь, — заметил Жал, сощурившись и вглядевшись вдаль. — Пока мы болтаем, ворота Руамарда ближе не становятся.
— Он прав, — согласился Фирин. — Данан? — перевел взгляд на чародейку, приглашая негласно. Данан медлила, рассматривая Фирина с головы до ног. Сейчас, когда смешанные чувства от встречи улеглись, чародейка отметила, что если в колдуне что-то и изменилось, этого не видать: тот же потертый и выцветший, со стертым подолом балахон, которому когда-то полагалось быть мантией, тот же посох — вида, будто еще вчера это было древко от копья, у которого отвалился наконечник, то же не имеющее возраста лицо.