— Давай, запустим, — после паузы предложил безусый. — Раз Найра её знает.
Усатый хмурился, но лук опустил.
— Запустим, — проворчал он. — А последствия? В реку окунуться захотелось?
Безусый промолчал.
— Откуда у тебя лодка Гая? — спросил усатый.
Мира устало вздохнула:
— Говорю же, подарил.
— Рассказывай! С какой это стати он стал бы тебе такие подарки делать? За лодку рассчитываться надо полжизни.
— Так он её наставником был, — перебила Найра. — На состязании мокрозяв.
— Вот именно! — подхватила Мира, решив во всем положиться на рыжую. Попутно отметила про состязание мокрозяв. Надо будет при случае разузнать о нём побольше.
— И что с того? — упёрся усатый. — Впервые слышу, чтобы наставники ученикам лодки дарили. Мутите вы, девчонки, как я посмотрю.
Мира с надеждой посмотрела на рыжую: «Придумай что-нибудь!»
— Нет, Долли, ты слышишь: мы мутим! — возмущению Найры не было предела. — Я сама была с Кривым Фремом, когда он врезал Гаю за то, что тот обещал лодку ему, а отдал ей. Ну и веселуха тогда была!
— Я слышал о том, что Кривой Фрем Гаю врезал, — вставил безусый. — Оказывается, вон из-за чего.
— Понял?! — захрипела Найра, торжествующе глядя на усатого.
«Ещё появиться не успела, а уже отжигаю», — мрачно подумала Мира.
В устремлённых на себя взглядах стражников, она видела явное недоумение от вкуса Гая. Да, что есть, то есть — в огромном плаще до пят и с перевязанной рукой, она не сэкси.
«А вот да! Взял и отдал лодку мне!» — мысленно заявила Мира и прямо встретила взгляд усатого.
— Так вы меня запустите? — крикнула она.
— Давай пропустим, — предложил безусый. Было видно, что ему хочется поскорее закрыть этот вопрос.
Он по пояс высунулся из окна, обшарил глазами лодку.
— Говоришь, у островных была?
— Да, — ответила Мира, понимая, куда он клонит. Похоже, взяточничество и здесь в ходу.
— Много наторговала?
Ну вот, пожалуйста, вам! Мира достала из кармана джинсов мешочек с камнями и показала стражникам.
— Не густо, — заметил усатый.
— Давай уже запустим, — повторил безусый и, бросив взгляд себе за спину, добавил. — Скоро смена караула.
Усатый махнул рукой: мол, уговорил.
Безусый скрылся из окна, и вскоре решётка с громким, противным скрежетом начала медленно подниматься.
Миру пробрала нервная дрожь: the show must go on.
Стоя наверху, Найра наблюдала за тем, как девчонка неловко гребёт, заплывая в гору. Вокруг неё — то опережая, то отставая — вертелся страх.
Некоторые думают, что страх можно только в глазах человека, в дрожи рук, сведённых плечах. Не-е-ет, милейшие. Страх — живой. Точно потерявшийся пёс, он рыскает по улицам Города, жмётся к стенам домов, заглядывает в глаза каждому прохожему — не его ли это хозяин. И, лишь почувствовав отклик, пристаёт так, что уже не оторваться.