Но тут поняла, насколько мне страшно за отца. Да, мы ссорились. Да, он был очень вспыльчив. Только я любила родителей, и они меня тоже. Пускай сейчас мы рассорились, но ведь однажды обязательно помиримся. А если император станет на нашу со Стефаном сторону, вдруг он решит наказать отца за попытку разрушить священные узы брака, благословлённые Дионаей?
Соответственно в кабинет я заходила в полуобморочном состоянии. Император Эринор сидел за столом и хмурился, напротив стоял мой отец и ещё один статный мужчина, в котором я моментально признала отца Стефана. Меня очень удивило, насколько эти двое похожи. Здесь не ошибёшься, даже если сильно захочешь. Взгляды присутствующих устремились в нашу сторону, стоило переступить порог.
– Приветствую, – коротко произнёс Эринор. – Ну что ж, все виновники торжества в сборе. А теперь объясните мне наконец, почему брак между вашими отпрысками невозможен?
От льдинок в глазах императора я поёжилась и заметила, как вздрогнул отец. Мне тут же захотелось стать перед родителем, чтобы защитить его от гнева правителя. Стефан положил свою ладонь поверх моей и сжал её, стараясь успокоить, но в моих глазах всё равно блеснули слёзы. А следом произошло нечто странное, оба родителя посмотрели в нашу сторону, затем перевели растерянные взгляды на императора и заговорили одновременно.
Из всего сказанного я смогла вычленить лишь пару фраз. Что-то вроде: «Я не знал, Ваше величество», – и вторая, после которой Эринор хмыкнул: «Почему же они не сказали?».
– А кто-нибудь из вас спрашивал? – тут же поинтересовался император и мужчины опустили головы. – Дайте угадаю. Вы просто накричали на детей и выгнали их из дома. Плохо, господа. К детям надо прислушиваться, а не отдавать приказы, как в армии. И хочу сразу предупредить. Хоть официального торжества не было, по высшим, я бы даже сказал, божественным, законам, они уже связаны узами брака. На этом всё, господа. Надеюсь, в дальнейшем вы справитесь самостоятельно и не будете отрывать меня от дел по таким пустякам. Свободны.
Стефан первый поблагодарил императора, поклонился и вышел, я последовала его примеру. Мы уже были в коридоре, когда сзади раздался мужской голос:
– Сын, подожди. Нам надо поговорить.
Остановившись, Стеф напрягся и я погладила его по руке, давая понять, что рядом и поддержу. На губах парня появилась улыбка, он с благодарностью посмотрел на меня, а затем развернулся к отцу. Старший граф ле Миролан смотрел на нас виновато, но в то же время с обидой. Видимо считал, что сын обязан был сказать, на ком он женился, а не уходить из дома. Только что-то мне подсказывает, у них состоялся примерно такой же разговор, как и у меня с семьёй.