— Разве у тебя нет империи зла, которой нужно управлять?
— Есть, — тихо соглашается он, — но это гораздо важнее.
О нет. Он решил быть очаровательным. Где пояс верности, когда он так нужен?
— Я хочу, чтобы ты ушел.
Он качает головой и цыкает.
— Еще одна ложь, милая маленькая воришка, и я перекину тебя через колено.
Жар заливает мое лицо, мое сердце начинает бешено колотиться в груди. Я возмущенно смотрю на него.
— Ты не посмеешь!
— Поспорим?
Судя по всему, ничего на свете он не хочет сильнее.
Затем он наклоняется и глубоко вдыхает у моего горла. Когда я напрягаюсь, он горячо говорит:
— Ты пахнешь раем.
Затем утыкается носом в мои волосы и снова вдыхает. Его руки крепче сжимают мои, а голос схож с рычанием.
— Держу пари, ты тоже на вкус как рай.
Мой разум легко отвлекается при самых благоприятных обстоятельствах, потому сейчас превращается в пустоту. Я совершенно забываю о ненависти к Киллиану, о том, чтобы надо попросить его уйти, или о чем-то еще, если уж на то пошло, и просто цепляюсь за его пиджак и пытаюсь остаться в вертикальном положении.
Он прижимается ко мне всем своим твердым телом, одной рукой вцепляется в мои волосы на затылке, другой обхватывает шею и отстраняется, чтобы заглянуть мне в глаза.
В его собственных бушует ад.
— Давай, соври мне. Скажи, что не хочешь, чтобы я зарылся лицом между твоих ног. Потому что это все, о чем я могу думать.
Он медленно поглаживает большим пальцем пульс на моей шее, без сомнения чувствуя его ускоренное биение.
— Трубкозуб, — шепчу я.
Его глаза вспыхивают. Он облизывает губы, и, черт возьми, ничего сексуальнее я в жизни не видела.
У моего бедра пульсирует его эрекция.
Хотя я стараюсь излучать силу и холодную уверенность в себе, мой голос дрожит, когда я говорю:
— Я хочу тебя кое о чем попросить.
Он замирает и напрягается, словно пружина. Его немигающий взгляд фокусируется на мне. Его дыхание становится неровным.
— Я хочу, чтобы ты сделал шаг назад. Ты слишком подавляешь и слишком ошеломляешь. У меня голова не соображает.
Он молча изучает выражение моего лица. Между нами искрится. Его взгляд такой горячий и напряженный, что кажется, будто он обжигает. Затем Киллиан снова переводит свое внимание на мой рот.
— Киллиан. Пожалуйста.
Его глаза медленно закрываются, желваки на его челюсти напрягаются. Он медленно выдыхает через нос, затем отпускает меня.
Стоит ему отступить на шаг, мои ноги становятся ватными настолько, что я практически соскальзываю на пол.
Поправляя галстук, он откашливается.
— Приношу свои извинения. Из-за тебя я… Мне кажется, я слишком… — Он останавливается и переводит дыхание. Его смех низкий и слегка растерянный. — Боюсь, что из-за тебя у меня едет крыша.