— Пф! Да мало ли что говорит молодая девица! Не любит — небось потом полюбит. А что думает ваша матушка?
Ольгерд опустил голову. Хотя главой и кормильцем семьи теперь был он, спорить с матушкой у них с Карин не получалось. Госпожа Ларсен считала чрезвычайной удачей сватовство их кредитора к дочери и запретила Карин даже думать об отказе. Остальные родственники поддержали это решение: кредитор Ларсенов был богат. По поводу того, что этот господин слыл пьяницей и грубияном, родня лишь пожимала плечами. Накануне их отплытия в Кале Карин сказала Ольгерду, что готова скорее утопиться в море, чем выйти за господина Мерсье, и Ольгерд пообещал достать денег и расплатиться с долгом. Сам он вовсе не был уверен, что, получив руку его сестры, Мерсье сдержит обещание и простит им долг.
Только вот, даже если сложить десяток жалований, получаемых им на службе, такой суммы не собрать… Поэтому он решился попросить капитана позволить ему оставить себе часть их будущей добычи. Выйдя в рейд, они нападут на английское или голландское судно, захватят его, Ольгерд возьмет из казны требуемые деньги и развяжется с Мерсье. А потом все вернет Бару со своего будущего жалованья.
— Глупости, мой мальчик, — заявил Бар, выслушав Ольгерда. — С чего ты взял, что этот господин Мерсье не уничтожит вексель? И как ты можешь загодя обвинять почтенного человека, подданного его величества, в мошенничестве?! Наоборот, твоя сестра и матушка будут жить припеваючи, долг тебе простят, и все устроится наилучшим образом.
— Ваша милость, вы не знаете этого человека. Но даже если бы вы были правы, все равно я не выдам Карин замуж против ее воли! — вырвалось у Ольгерда. — Я прошу, я умоляю вас…
— Ну довольно! — капитан стукнул кулаком по столу. — Что за пустые разговоры? Мы корсары на службе короля Франции, а не пираты! Я не позволю моим людям брать деньги из казны на собственные нужды. Извольте-ка, сударь мой, не докучать мне больше, а приказать готовиться к отплытию.
Ольгерд стоял неподвижно, и Бару пришлось окликнуть его, прежде чем он встрепенулся.
— Господин капитан, — голос Ольгерда звучал безжизненно, — перед вашим прибытием я принял на судно нового юнгу. Он итальянец, его зовут…
— Прекрасно, — перебил Бар. — Пришли его ко мне, посмотрю на него. Можешь идти.
Ольгерд козырнул и деревянной походкой направился к выходу…
* * *
Когда Франческо услышал, что ему можно остаться на «Змее» юнгой, он был счастлив как никогда. У него получилось! Не придется с позором возвращаться к своим, выслушивать равнодушно-оскорбительные сентенции отца и видеть слезы матушки. Отец никогда не любил его так, как любил Джулио. Теперь Франческо разочаровал родителя окончательно — ну и пусть. Он чувствовал уколы совести, вспоминая мать, но не сомневался, что она поймет и простит. Она всегда была на его стороне, а вот батюшка…