Я повернула голову на собеседника, потому что не понимала, о чем он. Увидев смятение в моих глаза, он протянул руку и взял мою, подняв ее. Мои «умные часы» загорелись в темноте, демонстрируя на экране актуальное время. На него-то и устремил взгляд барабанщик «ДНК».
— Семь часов двадцать минут? — переспросил он часы, а затем посмотрел мне в глаза. — Ровно год назад. Двенадцатое сентября. Семь часов двадцать минут… Время, когда я в тебя влюбился.
Услышав слова Антона я просто застыла на месте. Он уверенно смотрел мне в глаза еще несколько мгновений, а затем спокойно, как ни в чем не бывало, отпустил мою руку и устремил свой взгляд на экран, взяв с подставки свой попкорн. Я продолжала шокировано смотреть на соседа по креслу. Тени начинающегося фильма играли на моем лице, а я лишь моргала и наблюдала за Антоном, ощущая, как сердце мое вот-вот сломает ребра, так сильно оно колотилось.
Украдкой глянув на меня, Антон посмеялся, продемонстрировав свои невероятно красивые ямочки на щеках. Помню, когда я впервые узнала о группе «ДНК», когда услышала в Интернете их песню «Дважды моя», то тут же отправилась искать информацию об этом коллективе, и первым по запросу вышли именно фотографии Антона. Тогда он был немного моложе, чем сейчас. Татуировок на его теле практически не было. И он показался мне чертовски симпатичным. Еще больше мое сердце воспылало, когда я узнала, что именно он пишет такие невероятные стихи для группы.
Если ты откажешь
Если уйдешь навсегда
Я не подумаю даже
Одну оставить тебя
Я попрошу «останься»
Переплыву все моря
Я ни за что не сдамся
Ты будешь дважды моя
Мне казалось, что такие стихи можно писать лишь от чистого сердца. Лишь, когда ты действительно это чувствуешь, а не просто пишешь по заказу. Помнится, в одном интервью Антон говорил, что Муза любого поэта — это несчастная любовь. Эти слова тогда очень меня обеспокоили, потому что давно прониклась к группе. И мне показалось, что песни Феникса это не просто слова, а терзания когда-то разбитого сердца. Информации о личной жизни ребят в Интернете особо не было, не считая Тола, и то теперь весь этот роман кажется мне очередной пиар-акцией, тем более, зная его характер… В общем, судить о том, были ли у Антона неудачные отношения я могла только по его стихам и той фразе. Иногда, во время концертов, когда он снимал свои темные очки, я пыталась найти ответ в его блестящих в свете софитов глазах, но нет. Сценический образ не то же самое, что человек в обычной жизни. И вот сейчас, сидя в этом кинотеатре, он сказал такие слова…