Но тут их настигло огромное разочарование.
Как оказалось, будь твой диплом хоть красным, хоть бирюзовым, хоть инкрустированным бриллиантами, без опыта работы, да еще и будучи приезжим, у тебя два пути: подносить кофе или кричать «свободная касса». Вика выбрала первое. При чем все сложилось даже лучшем, чем она ожидала. Крупная PR-компания, контролирующая около пятидесяти процентов рекламных площадок по всей стране, приняла Викторию в свою семью. И, надо сказать, за год работы она даже смогла продвинуться по карьерной лестнице. Из обычной работницы рецепции, принимающей звонки, она дослужилась до офис-менеджера, бегающего со скрепками и ручками для всех, кто попросит, и, в итоге, стала секретарем самого заместителя директора.
Злые языки поговаривали, что это место – конец карьеры. Ведь зам компании – Феликс Боровицкий, высокомерный сынок хозяина – Виктора Боровицкого. Но что в этом такого? Мало ли в наше время начальников-самодуров. К тому же, реклама – практически современное искусство. Так что слово «самодур» легко прячется за термином «творческая натура». Но не в этот раз. От творчества в Феликсе было, разве что, оригинальное имя. А текучка со стороны вспомогательного персонала связана с тем, кто каждая из них становится его любовницей.
— Под словом «каждая» я действительно имею в виду каждая! — шепнула Вике на обеденном перерыве Феня из финансового отдела.
Вика лишь пожала плечами.
— Посмотрим, что из этого выйдет.
— Нет, да ты послушай! Поговаривают, что одну из последних…кто там был последним? — Феня на мгновение перегнулась через стол к кому-то еще, кого Вика не знала, —…точно! Настя! Так ее звали. В общем, он заставил ее сделать аборт и она покончила с собой!
Вика тихо рассмеялась, отставляя тарелку с недоеденным обедом.
— Скажешь тоже. По-моему это просто офисные сплетни.
— Сплетни? Ну, ладно! Дальше больше…
Вика мягко, но уверенно схватила Феню за запястье, пытаясь найти кнопку отключения этого «радиовещателя».
— Ты что мне предлагаешь? Уволиться и в Саратов укатить? Я все же думаю, что этот Феликс – нормальный мужик.
Но собеседница эмоционально вскинула руки, чуть не опрокинув свою чашку кофе.
— Ты его видела хоть раз? А я – видела. Ему двадцать восемь и он еще ни разу не был женат! Одно это о многом говорит!
Но Вика не привыкла отступать лишь из-за чьих-то слов. Она же не уволилась, когда, во время очередного телефонного разговора, отец назвал ее «секретуткой». При чем они тогда не ругались и даже не обсуждали ее работу. Он сказал это просто так. Как само собой разумеющееся.