Может, я чего-то недопоняла? Или сама себе от волнения надумала? Так бывает.
Сердце моё отчаянно жаждало надеяться на лучшее, не прислушиваясь к робким возражениям разума. Однако долго об этом размышлять возможности у меня не было. Хоть и хотелось посидеть спокойно, подумать, разложить всё по полочкам, решить, что делать дальше.
Однако у меня были свои обязательства. Причём, взятые на себя добровольно. Поэтому идти на попятный я не имела никакого морального права. И так, пока отсыпалась, пропустила почти весь день, в надежде, что дежурная смена присмотрит за моим подопечным.
Однако «тяжёлых» в госпитале и без того ещё хватало, а мой контуженный требовал повышенного внимания, которое ему не всегда могли уделить. Так что, быстро приведя себя в порядок, я почти бегом метнулась на кухню. Наскоро перекусила, не забыв выпить бодрящего травяного отвара, и поспешила на свой пост.
Успела я вовремя. Горячка в очередной раз набирала обороты, терзая и без того измученный организм больного. Хрипы в лёгких усилились, появился надрывный кашель. А последняя надежда на то, что мужчина скоро придёт в сознание, растаяла как дым.
Печально вздохнув, я снова приступила к привычным уже процедурам: раздеть, обтереть, перестелить постель, одеть в чистое, дать лечебный отвар и лекарство. А потом сидеть рядом, менять примочки на пылающем лбу и следить за малейшими изменениями в состоянии.
На этот раз он уже почти не метался. Видимо, сил осталось совсем мало. Бормотал в бреду тоже еле слышно и постоянно срывался на мучительный кашель. По всем симптомам выходило воспаление лёгких. Оттого, видимо, и температура не падает. Всё очень плохо.
В то, что пациент безнадёжен. Я верить категорически не хотела. Что-то внутри меня сопротивлялось просто взять и поставить крест на его жизни, отказавшись от изматывающих и, казалось бы, совершенно бесплодных усилий. Но я продолжала верить, что шансы по-прежнему есть. Даже если они совсем небольшие. Но есть же! Иначе было просто невозможно.
К вечеру больной затих, вновь провалившись в беспамятство, а меня нашла Тильда. Поинтересовавшись моими успехами и выслушав отчёт о проделанной работе, она снова выставила меня из госпиталя с наказом пойти и отдохнуть. Правда перед этим заверила, что присмотрит за моим подопечным ночью, благо сегодня как раз её дежурство. А если больному станет сильно хуже, она меня позовёт.
Возражать я не стала. Мне и самой хотелось побыть немного в одиночестве, чтобы обдумать, наконец сложившиеся обстоятельства и то, какие изменения в мою жизнь они принесли. Поэтому в шатёр я не пошла. Видеть там Ленца после вчерашних разносов у меня желания не было. Не говоря уже о том, что я справедливо опасалась продолжения праздника неадекватного поведения. Ну, его! Вернусь попозже, наверняка он уже уляжется спать. А может и уйдёт куда-нибудь на ночь. Тогда ему будет точно не до меня.