…Широкий белый коридор, двери, двери, лифт, двери…
Руслан машинально двигался за провожатым, а в голове теснили друг друга мысли, грудь разрывало от эмоций. И главное – почему? Он сам не мог себе объяснить. Эта женщина – всего лишь фиктивная жена, средство для достижения цели! Какое ему дело до ее проблем, до ее здоровья, до ее беременности? И откуда эта ревность к тому, кого Лена бросила до встречи с Русланом?
Однако сердце продолжало то колотиться, то замирать, ноги казались ватными, а в голове роились тысячи слов и предположений… Руслан даже не понял, когда зашел в одноместную, как и положено в ВИП клинике палату с высокой кроватью, монитором рядом с ней и телевизором напротив.
Лена выглядела бледной. Синие круги пролегли под огромными миндалевидными глазами. И Руслан мгновенно растерял все слова. Она казалась такой… несчастной… Не просто больной – а именно нечастной. Руслан заспешил к художнице, присел на кресло рядом с кроватью и взял ее за руку.
Лена пораженно вскинула брови. Баженов сжал тонкие пальцы и посмотрел в лицо женщины.
– Извини. Это я виноват.
Вот и все, что он смог сказать. Все остальное прилипло к языку и не желало превращаться в звуки.
Лена приподнялась на постели, и Руслан слегка поправил подушку, чтобы ей стало удобней.
– Я вас оставлю на несколько минут. Получу последние анализы, – сообщил Борис Олегович. – Скоро вернусь. Тревожная кнопка у изголовья.
Лена смотрела на Руслана и моргала. Он же только и мог, что сжимать ее руку и не отводить взгляд.
В палате воцарилась гнетущая тишина. У Баженова никак не получалось облечь эмоции в слова, а Лена смотрела так, словно не знала, чего ждать.
Атмосфера нагнеталась. Выключенный телевизор уставился на странную парочку черным квадратным глазом…
Тикали часы на стене. Обычные икеевские ходики. По монитору скакала синусоида пульса и появлялись какие-то цифры. Лена замерла, а Руслан растерялся.
– Эмм… Я сделаю все, чтобы ты побыстрее поправилась, – наконец выдавил он.
Ну почему же она молчит? Неужели настолько обиделась? Руслан и сам казнил себя на чем свет стоит. Если бы не его импульсивность! Если бы не его поступок! Она бы сейчас не лежала в постели и не выглядела больной, несчастной, растерянной… Баженов оказался совершенно сбит с толку.
– Слушай. Я тебя больше не трону. Даю слово! – попытался он начать разговор с другой стороны.