– Честно признаться, что изменял жене? – усомнился Руслан. – А это не сделает отношение Лены еще более прохладным и недоверчивым?
– Уже тот факт, что ты полностью открылся и не стараешься выглядеть лучше, чем есть, не сделает. А дальше… вопрос техники. Какая женщина не хочет стать той единственной, которой гуляка-парень уже не изменит?
– Это, действительно, так?
– А ты думал? Женщин тянет к плохишам. Почему? Они – самые приспособленные с точки зрения эволюции, наиболее перспективные. Альфа-самцы. Которые могут и врагу навалять и покрыть тебя раз сорок на дню. Ну я, конечно, утрирую, – она усмехнулась. – И стать для этого альфа-самца единственной, одержимостью, любовью… Это у нас буквально в крови заложено. Найти лучшего самца и привязать. Об этом же все женские романы пишут. Ты хоть один знаешь, где героиня осталась бы с хорошим, положительным парнем?
– Я не читаю женские романы, – поморщился Руслан.
– И зря! – усмехнулась Нати. – Понимаю, чтиво не для брутальных самцов. Но если правильно читать, сразу ясно – чего хочет женщина. Разве не об этом ты меня сейчас спрашивал?
Лена
Когда посетители ушли, меня вырубило.
Обычно я просыпаюсь пару раз за ночь. Но то ли подействовало сотрясение мозга, то ли уют ВИП-палаты, то ли меня хорошенько обкололи снотворными. В общем, открыла глаза я только около десяти утра.
На тумбочке, возле кровати, обнаружилась запасная больничная пижама, зубная паста и щетка. Я поднялась, отцепила от руки датчик и отправилась в ванную, что примыкала к палате. Но в эту минуту послышался шум, громкие разговоры и стук колесиков.
Я выглянула из ванной. Борис Олегович, какой-то растрепанный и ошарашенный смотрел на меня так, словно увидел призрака. Нет, правда – настоящего неупокоенного духа!
Медсестры с передвижными столиками, полными какого-то оборудования, тоже воззрились, не моргая.
– Эм… Я хотела зубы почистить… – робко произнесла я, показывая, что в одной руке держу щетку, а в другой – пасту.
Борис Олегович прокашлялся.
– В следующий раз, если снимаете датчик, предупреждайте медсестер, – сообщил сурово. – Мы думали, у вас пропал пульс.
– Ой…
Я вспомнила все эти фильмы… Где герой снимает датчики или те случайно отходят, и медики несутся со всех ног спасать умирающего. Вот я даю! А ведь даже мысли не возникло!
– Простите.
– Ничего страшного, – уже гораздо спокойней произнес Борис Олегович. – Но придется вам отложить душ и все остальные утренние процедуры. Раз пришел, проведу осмотр.
Я послушно вернулась в кровать, сложив пасту и щетку на тумбочке.
Осмотр длился необычно долго. После роддома я привыкла, что все делается в спешке и больше на авось. Немного пощупали, анализы еще не поступили, спросили – нет ли сильных болей и кровотечения, сунули градусник и велели вернуть на пост. Вот и вся недолга.