Через несколько дней художница бойко рассказывала о том, как Руслан сделал ей предложение.
В парке аттракционов, остановив Чертово колесо и сказав, что аттракцион не опустится, пока Лена не согласится.
* * *
– Не знаю даже, радоваться, что мы уехали от твоих тетушек или переживать из-за УЗИ! – выдохнула Лена, когда машина оказалась уже далеко от особняка Марианны и Маргариты.
– Все будет хорошо. Даже не сомневайся, – он сказал это, не потому, что требовалось успокоить жену. Он просто собирался сделать все возможное, чтобы именно так все и складывалось. В лепешку расшибиться.
– А потом еще собеседование?
– Да. У психолога, заранее нанятого дедом. Там же, в клинике Кольки.
Лена вдруг прищурилась и задумчиво произнесла.
– Вот знаешь… У меня невероятное ощущение, будто Ефим Германович жив. Даже не так! Он кажется мне самым живым из твоих родственников! Чудится – засел где-то и наблюдает за всеми. Как меняются некоторые, как чудят другие… Как грызутся твои великосветские родственники за наследство, как пытаются лишить его других, раз уж самим ничего не досталось! Вот прямо полное ощущение, что твоя семья за стеклом, а с другой стороны – Ефим Германович. С чашечкой кофе, с кубинской сигарой и язвительной улыбкой.
Реплика Лены странным образом нашла отклик в душе Руслана. Он и сам не мог воспринимать деда мертвым. Как ни поразительно, Баженов не чувствовал, что Ефим Германович умер. Он прекрасно помнил это ощущение – потери одного из самых дорогих и близких людей. После смерти родителей. Тогда Руслан не находил себе места за час до поступления рокового известия. Это чувство полной безысходности, острого, как нож в сердце, одиночества, отчаяния из-за понимания, что случилось нечто непоправимое и тебе ничего уже не изменить. Карты судьбы брошены. Остается лишь прочесть их расклад.
Хорошо помнил Руслан и ощущения, когда известие о гибели родителей подтвердило его нехорошие предчувствия. Как внутри нечто оборвалось. Как первой мыслью было – нет, не верю! Это ошибка! Этого просто не может быть!
Как отрицание переросло в понимание, что все случилось на самом деле. И наступила депрессия, ватная тишина безнадежности окутала все существо. Руслан словно оказался в вакууме. Совершенно один, совершенно потерянный.
Помнил Баженов и как его колбасило на похоронах родителей.
Трясло от едва сдерживаемых рыданий, которые мужчина не может позволить себе на людях. Как бросало из состояния полного безразличия ко всему, что осталось в жизни к какой-то безудержной истерии, когда хотелось рвать и метать…