Она не привыкла замолкать. Мы так душевно поговорили. Видно, что душа её раскрылась и требовала продолжения откровений.
– А если я соскочу? И, допустим, стану встречаться с другим? – рассуждала я.
Дело было в том, что я ни под каким соусом с Кириллом Малышевым связываться не хотела. Уж лучше с геем Антошей и его другом Эриком, там надёжно, и свободы будет полно.
– Ты у нас Котёнок, тебе всё можно, – ядовито ответила Маша.
Как я быстро с «папиной любовницы» на «котёнка» перепрыгнула.
Я уже открыла рот, чтобы съязвить, но в этот момент нас обогнал чёрный внедорожник. Он проехал в непосредственной близости, сорвав с двери водителя зеркало заднего вида.
Маша вдарила по тормозам, а громадная машина выехала вперёд и чуть ли не насильно заставила нас остановиться. Маша хотела вырулить в Сторону, но сзади был ещё один джип, который нас поцеловал в багажник.
Мерседес тряхнуло, и мы полностью остановились.
Можно было посчитать по секундам, как быстро всё произошло. Моя дверь открылась. Мой ремень безопасности отстегнули. Я закричала, когда сумка была содрана с плеча и кинута визжащей Маше в лицо.
Сильные руки.
Укрытые лица мужчин.
Запах сигарет и кожаной одежды.
Я брыкалась, стала биться в чужих руках. Мир кувыркался перед глазами. На голову накинули мешок, и я замерла, позволяя делать с собой всё, что им вздумается.
Меня кинули, потом усадили. Салон машины был с твёрдыми сидениями.
Связали между собой запястья, острой верёвкой или жгутом. Я дёрнулась и почувствовала боль в боку. Крикнула, но голос пропал в шуме мотора и громкой музыки.
– Что вам надо?! – закричала я в мешок.
– Сиди тихо, а то личико подправим, – спокойно ответил мужской голос.
****
Я по определению не золотая девочка. Я дралась в школе, хотя и была отличницей. Так получилось, что у нас в классе было две группировки и нужно было прибиваться к одной из враждующих сторон, потому что не было нейтральной территории. И парни и девчонки делились.
А парней было больше, поэтому враждовали в основном они, а девочкам выбора не дали. У нас все были с характерами, все выкобенивались и считали себя невпупенными красотками и крытыми бабцами.
Такой школы жизни не проходила ни одна из моих новых знакомых.
В драках по голове меня не били. А это значило, что есть чем соображать.