Заботливо укрываю одеялом. Хочу тискать её, ухаживать, баловать.
Нехотя вылезаю из постели.
Вначале душ, чтобы в себя прийти, потом уже позвоню Феде.
****
На кухне готовил кофе. И размышлял над тем, что кушают принцессы.
За окном палили фейерверки. Взрывались яркими вспышками. И создавалось впечатление, что я наконец-то создал свой уютный мирок. Там, где спит юная красавица на кровати, где тихо и уютно.
Но это иллюзия.
Я набрал Федю. Было четыре часа утра. Спать не хотелось вовсе. Днём прикорнул, этим и обошёлся.
Федя ответил бодрым голосом. Шёл куда-то, на заднем плане голоса, видимо, наших парней.
– Малышева старшего убили, – сообщил Федя.
Зашипела кофеварка, звякнула микроволновка, сообщая, что пицца разогрелась.
– Готовься, сейчас наш грибной опер появится, – предупредил я. – Дашь Груздеву всю инфу на снайпера. Я ведь не ошибся, Фролов снова его использовал?
– Не ошибся. Грохнули почти в центре города, – Федя помолчал, потом нервно добавил. – Не воруй девку. Сейчас такой замут пойдёт, пусть пока у папаши будет. Нам нельзя светиться.
– Ты думаешь, Фролов не в курсе, с кем его дочь время проводит? Он её использует против меня.
– Кас, ты запал? Вот так серьёзно? Это хреново, бро!
– Но Фролов то не знает! – рявкнул я, и увидел, как сонное дитя вылезает из-под одеяла. – А это значит, он думает, что использую я, а не он.
– Отпусти, пусть голову ломает, зачем тебе девка, – посоветовал Фёдор. – Оппа! Оперок звонит. Бывай.
Я откинул телефон и направился к своей девчонке, которая прикрывая наготу, смотрела удивлённо в окно. И это надо было фотографировать, это нужно было на холсте и в масле отображать, а лучше из мрамора ваять.
Она настолько хрупкая, так славно сложена. И прикрывая свою грудь, обнажала округлое белоснежное бедро.
– Сколько времени? – встревоженно спросила Ульяна, поправляя лохматую копну волос.
– Пятый час, – тихо ответил я, подходя ближе. – Поспи ещё.
– Не-ет, – сонно ответила девушка.
Я присел на край кровати, внимательно изучая её прекрасное личико. Потянулся к её губам. И она отвечала. Тоже потянулась. Одеяло упало, меня обвили тонкие ручки. Такая тёплая! Такая нежная!
Куда я её отпущу? В логово убийцы и насильника? Что ждёт её там?
Нежнейший язычок. Бархатистый, игривый проник мне в рот. И я стал снова возбуждаться.
– Я люблю тебя, Ульяна, – прошептал я, гладя её волосы. – Переезжай ко мне.
Девчонка испугалась, отпрянула и стала искать свои вещи. Вещь была одна и валялась на полу. Уля смешно наморщила носик.