– Дать рубаху? – я поднялся и выделил ей свою белую рубаху. – Так как?
– Каспер, мне, – она подкусывала губку и опускала глаза. – Дай мне подумать. Папа оплачивает мою учёбу. Там ещё Маша замуж не вышла. Как выйдет, я папе скажу…
– И он тебя не отпустит.
– Так сказать то можно по телефону.
Она в моей рубахе была великолепна. Невесомая побежала в сторону душевой. Ошиблась дверью, заглянула во встроенный шкаф.
– У тебя оружие не в сейфе! – расстроилась она и скрылась за нужной дверью.
Я, как радушный хозяин, накрыл на стол. Девочке своей сделал капучино. Выделил кусок пиццы.
Вытирая волосы, Ульяна вышла из душа. И я залип на груди, что чуть просвечивала сквозь шёлковую рубаху.
– Болит? – обеспокоенно спросил я. – Если надо, у меня таблетки есть.
– Потерплю, – недовольно отозвалась и покраснела.
Разделила на женское и мужское наше совместное времяпрепровождение. А зря. Мне заботиться надо. Я чуть ли не физическую потребность в этом имею.
Села на высокий стул. Больно. Поёжилась и перекатилась на одно бедро. Всего мгновение недовольства, а потом мордашка стала такой довольной от чашки капучино и большого куска пиццы. Оголодала, накинулась на еду. Продолжала пританцовывать. Она почти всегда танцевала. Непоседливо двигалась. То плечиками вела, то попкой крутила.
– Отвезёшь меня в клуб? – бурчала с набитым ртом. – Телефон надо найти.
– Отвезу, – согласился я. – Когда увидимся?
– После седьмого в универ пойду, – жевала Ульяна наслаждаясь едой. – Можно будет с часа до пяти смываться. Так Эллка делает. Её тоже пасут.
– Самое неудобное время, ещё и час пик. Пробки, – недовольно отозвался я. – Хочу приезжать и видеть тебя здесь. Или хоромы маловаты?
– Нормально, – невозмутимо ответила Ульяна. – Каспер, пожалуйста. Ну, не могу я от папы уйти так просто!
– Уля, – попытался сказать грозно, но перед ней голос слаб. – Фролов очень опасен. Чем быстрее ты от него свалишь, тем лучше.
– А мне говорят, что опасен ты. А я вот, рискую, – поставила мне на вид Ульяна Алексеевна и простонала от удовольствия, делая глоток ароматного капучино. – Каспулечка, – заныла она. – Ну, пожалуйста. Не разрушай мою неокрепшую психику принуждением в принятии важных вопросов, в которых я не имею осведомлённости.
– Кас, – усмехнулся я. – Можешь так меня называть.
Я чуть не кончил от её речи. Реально заводит. И говорит без запинки.
– Мне нравится, – улыбнулась она. – Мне всё нравится, особенно секс и оргазм.
– Уля, я могу начать ревновать. Ты, как? Верность, все дела, для тебя? – пытливо уставился на неё.
Она испугалась, словно я её застукал на месте преступления. Потом возмутилась.