— Ты выбрал для обитания очень удачное место, Шэх-Зу, — одобрительный тон Старейшины совсем не вязался с его лапищей, выдавливающей из Клинка дух. — Самые глубокие слои подсознания трудно обнаружить даже опытным сноходцам, верно? И ощущения здесь совершенны, как в реальности. И смерть здесь тоже будет реальной… — из его правого наруча вышли три изогнутых длинных лезвия. — А теперь ответь, тварь, что мне мешает здесь и сейчас завершить твою возню?
— Белый… Город? — с трудом выталкивая слова из перекрытой глотки, прохрипел Шэх-Зу, стараясь не дёргаться в мёртвой хватке.
Лапа разжалась, выпустив шею, и Шэх-Зу приземлился, едва не растянувшись на песке. Помятое горло ныло, говорить было трудно, но меч, выпрямившись, уже без издёвки продолжил:
— Я бы мог помочь тебе. А ты, в свою очередь, поможешь мне…
— И что же мне может предложить столь бесполезное существо?
— Не стоит принижать мои способности, — мрачно посоветовал Клинок. — А то, что я сейчас сдерживаю потребность вырвать тебе язык за оскорбления, можешь отнести на счёт моего безмерного уважения к тебе.
— Допустим, что-то ты, может быть, умеешь, — наклонил голову наблюдатель, рассматривая Шэх-Зу. — Но ты здесь. В окружении. Один. А Белый Город далеко и охраняется лучшими воинами и инквизиторами.
— Один? — с улыбкой спросил Клинок. — У меня есть ты. — И поторопился дать ответ на немой вопрос: — Я знаю, что не внушаю тебе особого доверия. Но подумай сам, где ещё ты найдёшь настолько сильного сторонника, чтобы сместить вождя Драконов? Об инквизиторе можешь забыть, он никогда не поддержит тебя в этом стремлении. А я — совсем иное дело… Мы нужны друг другу, Старейшина. Даже ты это понимаешь, поэтому и пришёл сюда.
Туррон молчал, обдумывая его слова, затем спросил:
— А девчонка? Сомневаюсь, что она захочет покинуть свой мир, или добровольно отдать мне тебя.
— К моменту нашего отбытия она будет слишком изношена, — сказал Шэх-Зу. — Мне потребуется новый носитель. Им станешь ты.
— Всё решил уже? — криво усмехнулся Туррон.
— Люди — недолговечный субстрат, — пожал плечами Клинок, глаза его холодно блеснули. — А если нам предстоит встреча со старыми «друзьями», износ произойдёт гораздо быстрее. Это неподконтрольный мне процесс. Чем больше носитель прибегает к моей помощи в сражении, тем больше тратит собственных жизненных сил.
Туррон подумал немного и, придя к какому-то решению, философски заметил:
— За всё приходится платить. Кто-то отдаёт жизнь и за меньшее. Она, по крайней мере, умрёт с честью, сражаясь с врагом.
— Рад, что мы поняли друг друга, Старейшина, — улыбнулся Шэх-Зу, в голосе его послышалось облегчение.