Клинок остановился рядом, тоже посмотрев на реку, затем перевёл вопросительный взгляд на Старейшину.
— Поплавать здесь собрался?
— Мне незачем, — сказал Туррон, затем перевёл хитрый взгляд на Шэх-Зу, — а тебе было бы интересно. Но не сможешь.
— А что там? — кивнул меч на другой берег.
Он решил не обращать внимания на откровенные подначки.
— Подавляемые страхи, страсти, желания… — последовал ответ. — Всё зло и вся мерзость, какую мы когда-либо совершали, или хотели совершить. Следующий уровень тзара после контроля сознания — контроль души, слияние всего этого, — короткий кивок в сторону тёмной полоски противоположного берега, — с тем хорошим, что, по идее, должно быть в каждом.
— Такое разве возможно? — усомнился Шэх-Зу.
— Вот поэтому ты никогда не попадёшь на другой берег, — насмешливо сказал Туррон.
Обижаться на его слова меч даже не подумал. Все мысли сейчас очертя голову скакали вокруг противоположного недосягаемого берега, где ночевали все подлые и грязные мыслишки его «святоши». Возникла даже мысль попросить Туррона подкинуть его туда, но меч тут же прогнал её, как недостойную. С трудом оторвал взгляд от далёкого берега и усмехнулся.
— Доброта не подчиняется разуму и чувству самосохранения. Она требует жертвенности… Ты спрашивал, почему она, — тихо произнёс Шэх-Зу, посмотрев на Старейшину.
— Хм, а я уж начал думать, что ты просто слабак, — хмыкнул Туррон.
— Хм, может, я влюбился, — поддержал тон Старейшины меч.
Оба рассмеялись.
— Ты же не дурак, Шэх-Зу, — усмехнулся Туррон, — и должен понимать, что у тебя нет в запасе не только пары тысячелетий, но даже пары дней.
— Твои сородичи? — поинтересовался меч.
— Демоны. Несколько гнёзд вокруг города зреют. Скоро здесь будет очень весело.
Меч поморщился, взгляд его стал злым и колючим.
— А ты думал, поменял мир и сбежал от них? — насмешливо поинтересовался Туррон, наблюдая за ним. — Какая наивность…
— Посмотри на моего носителя, — криво усмехнулся Шэх-Зу, — это заразительно. Ну, а ты? Вроде бы, ты должен был меня убить. Зачем же пришёл?
Туррон молчал, смотря на него изучающим взглядом. Но на этот раз Клинку его ответ не требовался. Как Старейшина видел все его стремления и желания, точно так же и Шэх-Зу мог видеть многое, что движет этим типом. Например, непомерную гордыню, заставившую наблюдателя явиться сюда для разговора.
— Ну же, Туррон, — алые губы разошлись в ехидной усмешке, — тебе стоит только попросить, и, так и быть, я сменю облик.
Короткое размытое движение, и на тонкой девичьей шее сомкнулись устрашающие когти. Шэх-Зу схватился за его руку, когда ноги оторвались от земли, а перед распахнутыми глазами застыли холодные линзы маски.