«Этого не может быть»
— Ну, как бы я на него сейчас смотрю, — рискнула поупорствовать девушка, — и лезть туда мне запретил Шэх-Зу, когда этой энергии здесь было меньше.
«Не тупи, девочка! — процедил наставник. — Если этот твой «проход» закрыт, значит это вообще не проход! Ищи живее и не отвлекай меня больше!»
Сина, пробормотав извинения, заметалась по берегу, оглядывая каждый клочок земли и раздумывая, куда бы Шэх-Зу, злобный, подозрительный и мнительный мог запрятать вход на следующий уровень подсознания?
Бестолковая беготня скоро надоела. Сина прохаживалась вдоль берега, так и не обнаружив ничего даже отдалённо похожего на тропу. Девушка была близка к отчаянию. Как ей возвращаться к наставнику без Шэх-Зу? Он её целиком проглотит и даже не прожуёт. От этих мыслей стало совсем грустно, и не заботило даже то, что их может услышать сам Туррон. Впрочем, судя по гробовому молчанию в её голове, он снова остался глух к её бедам.
От нечего делать она начала пинать подворачивающиеся под ноги шарики, усеявшие почти весь берег. Некоторые таяли, некоторые отлетали в сторону, подальше от разозлённой и разочарованной Сины. Наверно из-за продолжительного пинания она и обратила внимание, что некоторые светляки отлетают от неё в одном и том же направлении. Проследила за очередным и обнаружила, что они выстраиваются в ровную линию на одном расстоянии друг от друга. Подумав, что хуже всё равно не будет, Сина пошла по этой «тропе». Шарики вели её в лесную чащу.
Впереди, среди леса показался просвет, и Сина вышла на просторную сияющую белым светом из-за множества шариков поляну. В её центре возвышался стеклянный саркофаг, в котором виднелось что-то тёмное.
— Шэх-Зу? — позвала Сина, подходя ближе.
Но вокруг стояла тишина, а он не пошевелился, и даже дыхания не было видно. С другой стороны, он же меч и не может дышать, успокаивала себя встревоженная Сина.
Шэх-Зу лежал совершенно неподвижно, в своём чёрном доспехе и костяной короне. Спокойное и умиротворённое лицо его сейчас казалось возвышенным. Никогда прежде Сина не видела Клинок таким чистым и красивым. Дыхания нет, но он был тёплый, и тело не окоченело. Сина принялась тормошить его и звать. Он не отзывался, лишь медленно опускались на его тело и таяли белые шарики.
— Зу… — тихо позвала она, гладя его по голове, — проснись, Зу. Ты мне нужен.
Никакой реакции. Сина почувствовала на щеках что-то горячее и мокрое, из груди вырвался всхлип. Она схватила его за плечи и закричала:
— Проснись же, Шэх-Зу! Слышишь, проснись! Ты же обещал больше не пугать меня!