– Это от неудовлетворённости, – усмехнулся Демьян.
Он продолжал сидеть на кровати, наблюдая за моими метаниями.
– Теперь всё будет хорошо, малышка, – самое лучшее обещание.
Я наспех натянула туфли и схватила свою сумку.
– На столе вчерашние бутерброды. Дверь закрой, – я замерла на мгновение, глядя на мужчину в своей кровати. Нужно было признаться. И себе и ему. Выдать целый монолог, но от смущения я только и выдохнула: – Хочу, Дёма. Тебя.
И он расцвёл. Улыбнулся ослепительно. Не по-змеиному, без ехидства.
Добрый, любящий.
Осталось только Диму спросить, как он к этому относится.
* * *
На лекциях я сидела одна, часто отвечая на сообщения Демьяна. Отец велел мне выбрать машину, а это оказалось самое приятное занятие для моего любимого.
Мы переписывались. И я ощущала, что мне четырнадцать. Так же влюблённость опалила душу и разум.
Я была такая довольная и счастливая, что сил моих больше не было, дождаться, когда эти пары закончатся.
Уже пожалела, что не прогуляла. Сейчас бы уже полноценной женщиной была. И катила бы к Диме с чистосердечным признанием…
Жесть.
Страх то какой!
Я задумалась над этим вопросом, и лекции совсем мне стали неинтересными.
Люди в девятнадцать бывают вполне самостоятельными. Пусть я учусь, но я и работать могу. А это независимость.
Я уже не боялась родителей. Моё решение обжалованию не подлежит. И я сильнее, потому что не одна. Мой Демьян чуть что, защитит нас.
Верила в это.
Я отправляла Дёме сообщения. Писала обо всём, меня просто прорвало на общение с любимым. Ведь он не только предмет вспыхнувшей страсти, это парень ещё с детства понимал меня с полуслова и был настоящим другом.
Я точно знаю, когда он злиться, когда шутит, когда напряжён, когда хочет расслабиться. И теперь он не русалочный для меня. Совершенно понятный. Просто раньше ему запрещали любить, и он сильно страдал от этого, вынужден был воевать со мной, хотя не желал этого делать. Бежал от меня, и ему было больно. Знал, что всеми своими действиями довёл меня до фобии. Исправить ничего не мог.
Когда человек чувствует свою беспомощность, он часто начинает злиться. Как родители злятся на детей только от своей слабости и неспособности что-то изменить, так мой Демьян много лет прибывал в агрессии.
Теперь он успокоится, теперь всё изменится, и мы наконец-то будем вместе.
А Дима… А Дима сам ушёл от своего отца, который ему запретил жениться в семнадцать лет. Так что пусть вспоминает и привыкает.
Так в себя ушла, что не заметила – Дёмьян мне не отвечает на сообщения.
На сообщения не отвечал, звонки проходили, но трубку он не брал. Я начала беспокоиться.