– Я перестану оплачивать учёбу. Работать ты здесь тоже не будешь. И квартиры лишу. Всего лишу. Кроме того, я поженю Демьяна, чтобы тебе полегчало, – вынес приговор Дмитрий.
Пытался пободаться со мной взглядом. Но на мне уже шлем с забралом, хрен пробьёшь. И то, что я маленькая и слабая, а он большой и сильный, выльется в мою агрессию. И я погибну в бою.
– На этой силиконовой долине?! – вскрикнула я, натурально рыкнув в злой ухмылке.
Из всех наказаний, последнее было самым страшным. Чувствовала, как внутри нарастает недовольная волна. Момент, когда надо воевать.
Ясно, почему Демьян не отвечает.
Точнее нефига не ясно… Мне бы его мнение узнать.
– Они, знаешь ли любовники, – он посмотрел на меня в упор. – А я не очень люблю отношения вне брака.
– Она элитной проституткой была подарена твоему сыну на восемнадцатилетние. Вот и все связи! – кинула я в лицо отчиму.
Ни один мускул не дрогнул на лице Димы.
– А тебя ли, детка, не мамка эскортниц Петру Олеговичу подсунула? – шипел змеем отчим.
– Я не знаю, – гордо закинула голову вверх. Мне нечего было прятать, стесняться. Я действительно была Мулей подставлена. – Ульяна не представилась мне, как проститутка. Она казалась мне приличной девушкой. Попросила заменить на работе, потому что вынуждена уехать к больной маме. Я согласилась. Вот моя история! Надо было тебе сразу рассказать. За Петра Олеговича я не пойду!
– Пойдёшь. Всплакнёшь на Дёмкиной свадьбе и ради светлых перспектив…
– Пошёл к чёрту!!! – я вскочила с места и со всей злобы откинула от себя дорогой стул. Я была готова бороться за своё счастье. Дёма ведь сказал, что у отца нет рычагов, чтобы управлять нами. – Ты мне никто!!!
– Сядь!!! – он постарался рявкнуть так, чтобы у меня сердце в пятки упало. Но оно уже в пятках было, так что впечатление отчим не произвёл.
– Мамке моей приказывай! – прорычала я.
Мамка моя влетела в кабинет. И я ослабла.
Только не мама!!!
С мужиками как-то легче воевать. Их не жалко. У них крыша не едет, они мне пелёнки не меняли, за каждую болячку не переживали.
Мама была возбуждена. Закрыла за собой дверь и, со злобой во взгляде, прошла к столу, за которым мы заседали.
Это тяжёлая артиллерия, а телефон продолжал молчать.
Вначале они час обрабатывали меня вдвоём, потом мы с мамой уехали с фирмы. И она одна возмущённая и заплаканная рассказывала, что мы с Демьяном, брат и сестра.
Оказывается, я вот прямо любимая и родная для папочки Димы, а Демьян обажаемый сыночек для неё. С чего бы вдруг?!
А то, что мы не кровные и по сути – чужие люди от рождения, они видеть не желали.