Янг вскинул руку - и приказал музыкантам замолчать. Стон облегчения прокатился из конца в конец зала. Кто-то из рабов уронил голову прямо на инструмент - и не смог поднять.
А малышка... выпрямилась там, где застал ее танец. И изящно перетекла в поклон.
- Подойди ко мне, - уронил Янг в наступившую тишину.
Она повиновалась. Как и положено женщине - не поднимая глаз подошла и упала на колени.
Янг внимательно смотрел на нее: девушка часто и неглубоко дышала, но никаких других следов перенапряжения как будто не было.
- Агар, - подозвал кесар. - Проследи, чтобы ее как следует растерли теплым маслом сарги и до утра не беспокоили. И - береги, Агар, крепко береги! Отныне за жизнь и здоровье Жемчужины Шариера - твоя голова в залоге. Ты меня услышал?
- Да, Священный - и исполню в точности, - поклонился евнух.
- Ты можешь подойти, Шекер? - спросил Янг.
Вместо ответа она встала и приблизилась еще на несколько шагов. Ее все же чуть-чуть покачивало, но Янг был изумлен тем, что танцовщица, вообще, способна двигаться. Он снял с руки кольцо с большим, чистейшим рубином.
- Возьми!
Шекер снова опустилась на колени - и откуда только силы взялись?
- Мой господин и Бог Живой позволит отказаться? - голос у нее был негромкий, немного сухой, словно песок. Но приятный.
- Отказаться? - удивился Янг. - Почему? Не любишь рубины? А что любишь?
Шекер покачала головой и неожиданно улыбнулась.
- Я не умею считать, мой господин. И никогда не смогу представить, сколько женщин танцевали здесь, перед тобой - и еще будут танцевать. И каждая из них может получить из твоих рук награду.
- Так и есть. Если будет достойна.
- Я хочу... если это не оскорбит тебя, мой господин, стать той единственной, кто танцевал не ради награды.
В покоях кесары было непривычно тихо. Алессин не любила праздной толпы бездельниц, вся жизнь которых состояла в том, чтобы подать госпоже туфли или чашку с лимонным шербетом. Двух девочек вполне хватит. Одна на посылках, вторая - свидетель, если вдруг начнет творится что-то порицаемое.
Впрочем, и ту и другую Лесс уже давно купила обещанием свободы и выгодного брака и злых сплетен не боялась.
Девчонки тихонько сидели в уголке и шептались о своем. Завидев кесара, они наладились бухнуться на колени, но Янг прошел комнату так стремительно, что молоденькие рабыни просто не успели выразить почтение как положено.
Перед занавесью, которая отгораживала вход в личные апартаменты Алессин, Янг невольно остановился, потому что услышал голоса. Вернее - один голос. Принадлежащий его супруге.
- Вот так. Кусай. Хорошо. Умница моя, красавица...