— Знают, — скучающим тоном отозвался Ильнар. — Но от вернувшихся с болот можно ожидать чего угодно. Они могут принести товар на продажу, привезти беглеца, наивно понадеявшегося спрятаться в топи, за которого можно взять награду. Вернуться с лихорадкой, которую неизвестно как вылечить. Или с желанием вырезать все живое, что встретиться на пути. Болота меняют людей, госпожа.
Исса поджала недовольно губы. Ей не нравилась нарисованная картина. Слишком много неизвестных переменных, слишком зыбко даже ближайшее будущее.
— Что помешает им попытаться пристрелить нас на месте?
— Как обычно — деньги, — Ильнар не скрывал усмешки, приправленной капелькой снисходительного презрения. Безусловно, не к Матери, а к живущим в поселении. — Слишком дорого стоит то, что можно раздобыть в топях. Некоторые растения и животных можно добыть только в подобных проклятых местах. Вот и живут тут годами, гниют заживо, лишь бы разбогатеть. Большинство оканчивает свою жизнь здесь и оказываются через пару лет в болоте. По разным причинам. Редко кто умирает спокойной смертью. Большинство загибается от болезней или дурной воды. Меньшинство — от ядовитых растений или клыков болотников, от которых не сумели уйти. Единицы уезжают. Некоторые — даже богатыми. Те, кому повезло.
Иссу невольно замутило. Она спокойно относилась к убийствам и пыткам, могла собственноручно снять кожу или полностью выпотрошить так, что человек умирал только под конец экзекуции. Но жизнь, подобная описанной Ильнаром, вызывала отторжение не только моральное, но и на физическом уровне. Можно было списать на болотный воздух, однако щит делал свое дело, не пропуская не только ядовитые испарения, но убирая почти все миазмы. Воздух казался почти чистым, разве что изредка накатывал волнами не слишком гнилостный запах, чтобы тут же схлынуть прочь.
— Мы пришли, — Ильнар остановился перед очередным, ничем особо не выделяющимся домиком и повернулся. — Здесь живет лекарь. Он нас проверит на болезни и безумие и выдаст подорожный лист. После этого можно пойти по торговцам или в таверну. И, прошу вас, помните — что бы ни случилось, говорю только я.
Исса склонила голову, подтверждая договоренность, заключенную на болотах. Говорит учитель, ученик — молчит, дабы не выдать ни пола, ни незнания местных обычаев. По сравнению с человеческими самками, женщины дроу плоские, одежда Охотника скрывает и сглаживает все телесные отличия, а на лицо мужчины-дроу не слишком отличаются от женщин — с точки зрения людей, конечно. Впрочем, как и альвы.
— Почтенный Медис, — стукнув пару раз, для проформы, колотушкой в дверь, Ильнар почти сразу вошел в дом. Словно и не сомневался, что их будут ожидать.