Хмарь все больше захватывала все вокруг, становясь плотнее, словно обрадованные призраки спешили присоединиться к пока еще живым, бредущим в сердцевину рощи за своим пророчеством. Или же они всегда толпились вдоль единственной (единственной ли?) тропинки в ожидании новых просителей.
— Они так и будут… — Исса замешкалась, подбирая слова, — идти за нами?
— Кто знает, — философски отозвался альв, вокруг которого оставался кокон пустоты — тени к нему не подбирались близко. Боялись или знали, что бесполезно просить что-либо у каменносердых пророков.
Ильнар, с удивлением прислушивающийся к диалогу, коснулся руки госпожи. Несколько нажатий пальцами, несколько слов секретной речи рода, и Исса сама с любопытством воззрилась в спину Светлого, непонятно по каким причинам расщедрившегося на разговоры. Ильнара во время прошлого посещения рощи никто не просвещал, с ним заговорили лишь единожды — рассказав пророчество. Все остальное посещение происходило в мертвой, давящей со всех сторон тишине.
— Эти тени — они всегда появляются? — продолжила расспросы дроу. Глупость не воспользоваться ситуацией и не разузнать побольше о самом таинственном месте на земле.
Пророк лишь пожал плечами, не снисходя до ответа.
Тем временем роща постепенно редела, среди деревьев появлялись просветы — яркие солнечные пятна, наполненные теплом и жизнью. По ветвям прыгали птицы, пытаясь поймать и склевать ярких, желто- и оранжевокрылых бабочек. На зеленых листьях таинственно поблескивали капельки воды — точно там, в очерченных светом границах только что прошел дождь. Даже пару раз мелькнула полупрозрачная радуга.
Только вот пастораль не привносила успокоения или радости — солнечные вкрапления казались чужеродными, отражениями иного пространства. Как миражи либо иллюзии, навеваемые снадобьями или болотными испарениями.
Уверенная, что не подвергается никакому воздействию, Исса все же не желала признать существование миражей либо чужеродных вкраплений. Мелькнула мысль, что не зря пророки ходят в тряпочках на лицах — не хотят лишний раз видеть эту странную пакость. И теней, избегавших световых пятен, тоже. Следом пришла картинка, как по утрам альвы заботливо кутают друг друга в подобие фаты невесты и, как заботливые домашние мужья, напутствуют друг друга не попадать под неправильное солнце — уставший от постоянного напряжения разум требовал разрядки, вот и выдавал странные видения.
Не выдержав, Исса хрюкнула и, чтобы не расхохотаться окончательно и не обидеть проводника, укусила руку — боль трезвит, да и смеяться так неудобно.