— Джаз — это музыка абсолютной внутренней свободы. — Марат отодвигает мне стул, помогая сесть, а я едва справляюсь с невольной улыбкой. — Живешь одним моментом, когда ее играешь, играешь как живешь, без черновиков и заготовок. Понимаешь меня?
Я коротко кивнула. Конечно, я понимаю. Музыка, рвущаяся на свободу, разрывая искусственные рамки. У тебя джаз, Марат, а у меня мой блог «Любовь на сладкое». Живешь как чувствуешь, а не так, как надо.
— Будешь что? Колу? — Его дыхание щекочет кожу. Почему так — вокруг десятки людей, но мы с ним одни во всей вселенной. И никакого страха. Сегодня страх остался в сквере одиноко сидеть на лавочке.
— Выбирай сам, ты ведь здесь и раньше бывал?
— Раз в месяц бываю, если получается.
Марат быстро отлавливает официанта, снующего между столиками, а я оглядываю полутемный зал. Хочу запомнить все, абсолютно все, до мельчайших деталей, потому что сейчас я — Алиса, которая замерла в ожидании чуда.
Приглушенный свет полностью гаснет через пару минут, а я чувствую в темноте, как Марат, откинувшись на спинку стула, каким-то не просто уверенным, но абсолютно естественным движением притягивает меня к себе за плечи.
А вот и мое Зазеркалье.
Джаз оглушает, рвется в меня, словно всегда жил внутри, пытаясь соприкоснуться с каждой клеточкой моего тела. Труба, гитара, контрабас, фортепиано ведут друг с другом то яростный, клокочущий, то внезапно затихающий разговор. Музыка рождается моментально, на моих глазах. Рождается из ничего — из движений рук, из обнаженных чувств музыкантов.
Я хочу жить так, как живет эта музыка, — легко, свободно, честно, нагло, решительно, вкрадчиво, нежно, яростно. Я как будто внутри этой музыки. Мне кажется, что я сама инструмент, на котором жизнь начинает играть какую-то прекрасную, еще неведомую мне мелодию. Марат подарил мне эту невероятную музыку. Я слышала в одной песне: «Не я играю музыку, она играет мной». Сейчас эта музыка забирает меня целиком, всю, без остатка. Если у счастья есть мелодия, она звучит именно так. Если у счастья есть ритм, он именно такой.
— Ну как? — Марат почти кричит, но я не слышу, распознаю его вопрос по губам.
Улыбаюсь в ответ, слова лишние, когда поет душа.
Музыканты под аплодисменты уходят, чтобы сразу же вернуться, но атмосфера неуловимо меняется. Я не очень понимаю, скорее, чувствую себя ребенком, который ловит в воздухе только ему видимое волшебство, а потом, замерев, ждет, как это волшебство превратится в осязаемое чудо. И оно появляется.
Медленная тягучая мелодия течет по венам, заставляя прикрыть глаза и отдаться ощущениям. Совсем другим — более чувственным, интимным, пьянящим и расслабляющим.