— Ты не одна, Люба. Я всегда буду рядом, если захочешь. Ты хочешь?
Первая мысль — мне показалось, я ослышалась, придумала себе, как обычно. А он на самом деле сказал совсем другое.
Но его черные глаза — как бездна, которая поглощает, забирает меня в себя. И я в них вижу что-то совершенно новое, необъяснимое, то, что заставляет поверить. Я не ошиблась, я все услышала правильно.
Губы не слушаются, они пересохли, молчу, но не потому, что говорить не хочу, а потому, что не могу. Язык онемел, а в глаза словно песка насыпали.
Только не реви, Метелица. Только не реви! Даже не думай тут потоп устроить. Мало тебе Альберта? Господи! О ком ты вообще сейчас думаешь? Да что за паника?
Он больше ничего не говорит, просто ждет. Стоит, прижимая меня к себе, и терпеливо ждет моего ответа.
Моего ответа!
— Да. Конечно, да, — выдираю из пересохшего горла самые важные слова. Но паника накатывает новой волной: а может… может, это просто слова поддержки, только потому, что?..
Плотно сжатые губы чуть дрогнули от моих слов. А дальше, дальше я просто закрыла глаза. Мысль, что так не целуют, лишь бы друга поддержать, стрелой пролетела, оставив за собой приятную пустоту в голове.
Внутри меня словно что-то разрывается, а вечные «доброжелатели» — стеснительность и робость, — плотной паутиной оплетавшие мою сущность, теперь повержены. Я не слышу их тихих голосов, зато я слышу, наконец, саму себя.
Все так легко и естественно, никаких переживаний, что я делаю что-то не так. Потому что мне нравится целовать его губы, зарываться пальцами в его густые жесткие волосы, ловить его дыхание, ощущать запах его кожи на кончиках своих пальцев. А еще чувствовать его сильные руки на своем теле, вздрагивать и улетать в неизвестность от непривычных эмоций.
Он тяжело дышит, чуть прикрыв глаза, а я пытаюсь одернуть свою футболку, немного привести себя в порядок. Хотя, что такое порядок? Точно не то, к чему я привыкла.
— Верный ответ, Люба. — Он чуть насмешливо улыбается и проводит ладонью по моему лицу, убирая спутанные волосы. — Наконец-то!
Обнимает меня так крепко, словно боится отпустить, словно я могу исчезнуть. Но я больше никуда не исчезну. Сейчас все по-другому, Метелица, по-взрослому. И никакие школьные королевы больше ничего не сделают. Мысли с Элины перескочили на бывшую одноклассницу. Но сейчас, наверное, не время спрашивать. Пусть я идеализирую Марата, сложно не считать идеалом того, кого не можешь забыть столько лет и который, наконец, сам пришел ко мне, хотя я ничего особенного для этого не делала. Он не будет меня обманывать, я знаю. Марат — очень честный, слишком порядочный, у него есть принципы. Даже Бойченко не смогла его испортить.