— Проклятье! — я зло выдохнула густое облако пара.
Нужно брать себя в руки. И, как и планировала ранее, выбросить из головы мистера старшего следователя. Так будет проще и лучше для всех — особенно для меня.
И переведя дыхание, я продолжила путь.
Ветер гудел в переулках, как егерь в охотничий рог — на низких, пробирающих до дрожи тональностях. Скрипели флюгеры, пытаясь определить направление ветра. И совершенно безрезультатно.
Хоть бы не заблудиться…
Но едва я собралась с силами и решила продолжить путь, как дорогу мне заступила чёрная огромная фигура. И стояла она в такой позе, что ясно было — без потерь мне мимо неё не пройти. В лучшем случае я потеряю кошелёк, в худшем… впрочем, тут вариантов много, но как-то ни один мне не нравился.
Попалась.
Я развернулась, дабы утвердиться в своей догадке, и совсем сникла. Позади меня поджидала ещё парочка фигур поменьше, но настроены они были не менее воинственно.
Любопытно, они меня вели или я случайно попалась? Проклятье. Была бы меньше озабочена свиданием мистера Коллинса и Вивьен — не попалась бы по-глупому. И даже сложно сейчас определиться, что меня больше выводило из себя — осознание, что я проморгала слежку, или то, что на мне просто-таки печать злого рока. Неужели мать Окаш так быстро взымает долги за свою помощь?
Ладно!
Везение — это всегда только пятая часть любого предприятия. Я зарыскала взглядом по сторонам и едва сдержалась, чтобы не выругаться вслух. Глухо. Точно глухо, потому как наличие спасительной двери или окна я на уровне инстинкта определить могу.
Хорошо!
Ждём. Они же не будут стоять и молчать? Как-то это не по-разбойничьи. Шайка всегда набегает — грабит или что она там планирует со мной делать, и исчезает. А учитывая, что мы сейчас не на отшибе и даже не в квартале торговцев и ремесленников, который не так хорошо патрулируют, как центр столицы, то меня будут убивать и грабить очень быстро.
Я приготовилась действовать, выпустив из рукава короткий ножик-финку. Таким я не убью — уметь нужно, но пырнуть и дезориентировать сумею. Если повезёт. Больно дядька в конце улицы огромный. Может, и не повезёт…
Как обидно, оказывается, подыхать в подворотне. Но ожидаемо, с моим-то ремеслом.
И тут они, как по команде, ринулись ко мне с двух сторон, пытаясь зажать меня и не позволить выскользнуть.
Я выдохнула и, развернувшись к дядьке побольше — рванула со всех ног ему навстречу. Пусть огромный, но один. Тех двое, и мне точно не удастся мимо них проскочить.
Тьма, как же мне мешало моё мокрое и тяжёлое от налипшего на подол снега платье! Кажется, оно жило своей жизнью и делало всё возможное, чтобы свалить меня с ног. А мне нельзя. Никак нельзя. Заспотыкаюсь — и всё.