- Зря ты это сказал, - проговорила ведьма.
Ее светлые глаза в тот момент показались ему черными, как смерть, Арс невольно похолодел. Но охрана уже сомкнулась вокруг нее, а в следующее мгновение никого из них у черной башни не было.
Он остался один на залитой зноем улице. Застыл, нервно сглатывая, не понимая, что с ним творится. Потом завел байк и рванулся с места. Осознание пришло постепенно, и вместе с ним сомнения. А в голове вставал вопрос, точно ли он уничтожил тогда своего бывшего дружка Шираса?
Арс снова и снова прокручивал в голове все до мелочей. Он сам видел, как сдох гадский принц. Его холодное тело забрали маги... Чеееерт! Сейчас он готов был взбеситься. Мог Ширас выжить?
Не мог. Не должен был. После такого не выживают. Да и сам он видел после этого Эриду, на ней лица не было, всезнающая ходила как в воду опущенная несколько недель.
Но!
Теперь уже все казалось ему подозрительным. И то, что всезнающая Эрида взяла девчонку - ведьму под свое крылышко, и то, что Амра все это время жила и училась здесь. Однако были и контр доводы. У девчонки мертвый дар, где ей еще учиться, как не у них, владеющих силой жизни и смерти? Но самым главным и убедительным в его глазах было что, что папаша Змей приставил к ней смазливого синеглазого Змея. Явно сделано с дальним прицелом, у Нагов ничего просто так не бывает.
Так что, нет. Зря он переполошился. Все чисто.
Но Арс был не из тех, кто оставит все на самотек, ему нужно было подстраховаться.
***
Последние пять лет он прожил изгоем. Арсу не простили ни позорный суд, ни то, что по его вине, (не важно, прямой или косвенной), пострадали наследники четырех влиятельных семей.
До последнего времени он и не стремился это положение исправить. Его все устраивало. Он держался в стороне от всего того, что происходило в общине асуров, его это не интересовало. Был сам по себе.
А сейчас неожиданно осознал, что ему может понадобиться помощь.
В первую очередь Арс разыскал сестру. С ней он тоже не общался с того самого момента, как выставил её своего дома. Однако это не помешало ему вызвонить её и назначить встречу. Он даже доступ в дом ей открыл и стал ждать, отвернувшись к стене. Стена была черная, гранитная, на ней он каждый день прочерчивал зарубку. Зарубок тут было много. Он коснулся их рукой, а потом сжал кулак.
Через некоторое время уловил колебание внешнего контура. А еще минуту спустя по полу зацокали её каблуки. Подошла к нему и сходу выпалила:
- Пошел ты! Не звони мне больше никогда!
- Помолчи, Азра, - бросил он. - Я же сказал, дело есть.