Ошибаются.
И Себастьян завизжал.
Да так, что сам испугался. Личина без гарантии на высоких нотах начала сбоить, глуша окружающих инфразвуком и разбивая мутные стекла в окнах. Странно, что в этой подворотне до сих пор еще оставались цельные.
Это недоразумение Себастьян исправил. А потом и другое в виде длинного крючковатого носа нападавшего. Тот присел от неожиданности, дезориентированный, и получил второй прямой удар в лицо. И ногой - в пах.
А потом Себ совершил непростительную ошибку. Слишком рано он возомнил себя оружием массового поражения - а может виной всему бурлящий в крови цветосвет - и, вместо того, чтобы оттолкнуть поверженного противника и бежать, развернулся ко второму!
И получил удар под дых.
Точнее под дых его бы получила Себела, Себастьяну же кулак врезался в живот на уровне пупка. Он согнулся и тараном врезался в противника, снося того с ног. В обнимку они рухнули в источавшую миазмы лужу.
Положение у Себастьяна было выигрышным - он находился сверху и что было сил мутузил поверженного. Совсем забыв о первом. Что тот на ногах понял слишком поздно. Успел лишь заметить поднятый для удара нож.
Отреагировать уже не успел. А потом мир полыхнул.
Глава 25. О сложности добрососедства
Солнечный свет проходил сквозь мозаичные окна на лестничной площадке между первым и вторым этажом и, окрашиваясь в разные цвета, ложился на пол. Холодные осколки голубого рядом с ярко-оранжевыми искрами, мазки нежной зелени сквозь прозрачножелтый, брызги алого на темно-синем. Я разглядывала их, пытаясь не замечать взгляда Донеллина. Точнее пыталась делать вид, что не замечаю, потому что не ощущать его было невозможно. Меня снова словно ощупывали, но на этот раз это не было неприятно. Наверное, он имел право смотреть.
И Охрум Милосердный, в глубине души я хотела, чтобы он смотрел! Чтобы видел локоны, отливающие на свету медью, зелень глаз под пушистыми ресницами, прямую спину и в волнении вздымающуюся грудь. Мне хотелось ему нравиться!
Это была так неправильно и правильно одновременно.
Странно.
И несколько мгновений я даже жалела, что мне придется вернуться домой и здесь, с ним останется Иза.
Нашла, о чем сожалеть! Донеллину нет до меня дела, судя по всему проявлять чувства в его планы не входит. И брак этот... ненастоящий какой-то. Разве так все должно быть?
- Значит это всего лишь договор, по которому я должна родить тебе наследника и желательно с магическим даром?
- Я думал, ты знаешь.
Да, наверное, Изабелла знала. Или догадывалась.
- Многие браки заключаются именно так.
Ага, по расчету. Говорят, это практично. Любовь приходит и уходит, а кушать хочется всегда.