А все Лена! Ее влияние, породившее во мне желание каких-то перемен. О чудесах и феях я, конечно же, мечтать не начал, но уже менее крепко держался за незыблемую стабильность, осознанно давая себе шанс на риск и ошибки.
Наверняка это явилось защитной реакцией психики на моего временного «питомца». Всегда на позитиве, в движении, словно у нее есть свой моторчик как у Карлсона, только не на спине, а в попе. Плюс питается не вареньем, а эмоциями. Причем явно моими, потому как общение с внешним миром я ей полностью ограничил. Видимо, зря. Но в данной ситуации других вариантов просто не было.
Ставить под угрозу исполнение с таким трудом осуществленного плана я не собирался, притом, что идея реально сработала «на ура»! Состояние сестры стабилизировалось и стало наиболее оптимальным для проведения операции. Значит, надо продолжать в том же духе. И стараться поддерживать с Леной те же легкие, плодотворные отношения.
Хотя теперь это было уже не так сложно, к счастью. Договориться с ней все же удалось, хоть и не без некоторых причуд с ее стороны. Например, пришлось подписаться на активное участие в ее так называемых «экспериментах». И вообще стараться проявлять больше терпения, внимания и чуткости, что раньше мне было свойственно только по отношению к семье. А еще она упорно называла меня полным именем, словно намеренно дистанцируясь. Зачем?
Зато, в общем и целом с ней довольно приятно общаться. Кажется, она совершенно не умеет грустить, заряжая своим позитивом окружающих и увлекая их в мир собственных невероятных фантазий. Пусть иногда даже и против воли.
Так я думал, пока однажды не застал ее, сидящей в гостиной и с тоской глядящей на льющийся за окном дождь. Вид у Лены был непривычный и до невозможности подавленный. Забравшись на подоконник с ногами, обняв колени одной рукой, она дышала на холодное стекло, создавая матовый участок, а потом со вздохом рисовала на нем сердечки и какую-то еще романтическую ерунду, совершенно не реагируя на мое возвращение.
Не выдержав столь удручающего зрелища, я подошел, присаживаясь рядом, благо подоконник был не только широким, но и достаточно длинным для нас двоих. Пусть устал сегодня на совещаниях, как собака, но похоже, трепетной авторской душе требовалось участие и свободнее уши, для внимания проблемам вселенского масштаба.