—Ну, у него нет того самого, что отличает мужчину от женщины. Вы же знаете, о чем я, так?
— Бороды? — предположила я. Логично, потому что ее можно отрезать ножницами, а именно ножницы мне только что Фэй Яо и изображала.[1]
Фэй Яо сначала всплеснула руками, потом закатила глаза, а потом, подав мне халат, потому что я уже выбралась из ванны, заинтригованная, прокашлялась и громким шепотом поведала мне самые шокирующие вещи.
— Что? — в полнейшем ужасе переспросила я, — ты меня не обманываешь?
— Зачем мне такое придумывать? — возмутилась девушка и принялась по одной вынимать из моей прически шпильки.
После услышанных объяснений намерение не попасть в гарем было незыблемым, как никогда. Чтобы позволить кому-то…ну уж нет. Может, те бедняжки поэтому и отравились всем гаремом, что им не понравились подобные издевательства?
Тут я вдруг вспомнила Хесо, его требовательные прикосновения, и щеки опалило жаром. Хорошо, что Фэй Яо уже успела уйти, пожелав мне спокойной ночи, и заметить это было некому. Нет, наверное, даже с ним я бы не согласилась на такое …времяпровождение. Или… согласилась бы?
Помотав головой, я отбросила образ Хесо, который упорно не хотел исчезать. Хватит думать о посторонних вещах, нужно решать, как выбираться отсюда. Как?
Вопрос повис в воздухе. Я чувствовала, что вокруг меня сжимаются силки, но не видела выхода. Зачем Хесо пригласили остаться? Зачем я императору, если он в любой момент может набрать гарем красавиц из знатных родов, вместе с которыми он получит и поддержку их семей?
Закрыв глаза, я твердо решила хорошенько выспаться и подумать обо всем с утра, как вдруг оконная рама легонько стукнула, и в комнате раздались еще слышные шаги. Я оцепенела: ко мне кто-то пробрался!
[1] В викторианской Англии, которая служит прообразом Эггериона, девушек о брачных отношениях не информировали. Многие выходили замуж, совершенно не догадываясь о подобном аспекте семейных отношений.
28
В памяти сразу всплыла история о призраке. Я представила, как он плывет над полом, белые одеяния колышутся, темные длинные волосы развеваются, и тут он поднимает на меня черные глаза без белков, и затаила дыхание. Шаги раздались ближе. Стоп, призраки же не могут топать, они бесплотны! Убийца? Вздрогнув, я откинула одеяло и как можно бесшумнее сползла на пол.
— Мэй! — раздался негромкий шепот, и ночной гость остановился в паре шагов от кровати с противоположной от меня стороны.
— Хэсо! — с облегчением выдохнув, я поднялась с пола— и, вдруг всхлипнув, бросилась к дракону. Вся тяжесть этих двух дней обрушилась на меня, как лавина, и я застыла, прижавшись к холодному шелку его одежд. Под ними мерно билось сердце — тудум, тудум, и я на миг прикрыла глаза, чувствуя, как дракон обнимает меня, и в его объятиях мне было хорошо и спокойно.