— А что там за платье? — я было встала, чтобы подойти к шкафу, но Фэй Яо выпрыгнула мне навстречу, как тигрица из кустов, широко растопырив руки.
— Сейчас нельзя! — завопила она, но, встретив мой опешивший взгляд, смешалась и опустила руки. — Просто…я принесу его вам после ванны, хорошо? Пусть это будет сюрприз.
Какая-то Фэй Яо сегодня нервная… Однако я не стала спорить и послушно пошла следом за девушкой в купальню. Буду делать вид, что меня все устраивает, я в восторге и от праздника, и от платья, и от дворца, чтобы никто даже не подумал, что я не собираюсь тут оставаться.
Однако через пару часов я испытала сильное желание произнести заклинание невидимости и сбежать, потому что так тщательно меня еще никуда не наряжали! Даже на собственную свадьбу. За ванной последовало лавандовое масло на тело, крем на лицо и по огуречному кружку на глаза. После этого я перестала видеть и могла лишь слушать, как Фэй Яо, напевая, разбирает и сушит мои волосы, а потом, судя по дерганью в разные стороны, сооружает прическу. Крем давно впитался, огурец подсох, а она все крутила на моей голове вавилоны, и, озверев от долгого сидения, я решительно стащила огурцы с глаз — и обомлела, увидев на своей голове сложную придворную прическу. Сбоку в волосы были воткнуты несколько шпилек с золотыми подвесками, которые мелодично звенели, стоило мне пошевелиться. Нужно будет не забыть вытащить их из прически — а не то меня обнаружат просто по звону, даже если я буду под невидимостью.
— Фэй Яо, а зачем мне так наряжаться? На ужине что, будет много гостей? — осторожно спросила я.
— Нет, что вы. Это же праздник, — пояснила она и воткнула в мои волосы еще одну шпильку. — На праздник во дворце принято наряжаться. Ах, как я люблю праздник осени! — девушка мечтательно вздохнула.
— Те же говорила, это праздник урожая? — насторожилась я, но девушка только отмахнулась:
— Урожая, осени — какая разница. Главное — красиво одеться!
«Красиво» по дворцовым меркам означало трехэтажную прическу и обязательный макияж. К счастью, Фэй Яо не пыталась предложить мне густую белую пасту, которой местные модницы покрывали все лицо, а вытащила из ящика с косметикой коробку с франкийской рассыпчатой пудрой. Ничего себе, неужели она тут продается?
Через полчаса я, наконец, была готова облачиться в праздничный наряд. За одной из многочисленных ширм, разделявших комнату на небольшие уютные отсеки, вот уже полчаса слышалось копошение — младшие служанки вытаскивали платье из шкафа, вешали и расправляли. Меня невольно охватило предвкушение: я почувствовала себя, словно дебютантка перед первым балом. Конечно, я была на танцевальных вечерах у себя дома, но в нашей глуши молодежи было мало, и едва можно было составить три-четыре пары. Да и выходное платье у меня было одно-единственное, скучавшее в шкафу еще со времен молодости моей матушки и наспех перешитое перед моим первым выходом в наше скромное общество. Так что, в каком-то смысле я была дебютанткой: не считать же балом жуткий пир у Рэна?